Короче говоря, через две минуты уже все, и учителя, и ученики, с упоением уплетали торт. Я заметила, что Вадик что-то шепчет на ухо Матильде. Она выслушала его, прыснула и выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась с «Поляроидом» в руках.

– Внимание! – крикнула Мотька. – Снимаю!

И вот уже из фотоаппарата вылезает карточка, где запечатлено мирное чаепитие с директором и классным руководителем.

После чая они засобирались домой.

– Алиса Петровна! Клавдия Сергеевна! Куда же вы? Оставайтесь с нами, в шарады поиграем! – кричал Макс.

Но они, видимо, решили, что это уж слишком, быстро простились и ушли.

– Они у вас клевые тетки, – заметил Костя. – Наша бы директриса ни за что бы не извинилась, скорее бы умерла.

– А у нас умрет не директриса! – воскликнул Вадик Балабушка. – Дубовой – не жить! И Верстовский тоже у меня попляшет!

– А вдруг это не он? – предположила Нинка. – Может, кто-то его подставить хочет?

– А кому это в кайф? – спросил Вадик.

– Я знаю! – заявила Люда. – Это Верка! Ее рук дело!

– Думаешь, Ляля-Фу ни при чем? – удивилась Мотька.

– Она бы побоялась. Она и так от нас бегает, – сообразила я. – Это Верка под нее сработала! Ясный перец! Верстовский за Дубовой бегает – это раз, на день рождения Матильда ее не пригласила, хотя она даже готова была пожертвовать Лялькой… Картина ясная!

– Пожалуй, ты права, – сказал Макс. – Интересно только, кто так тонко все продумал, назвался Аскольдовым, чтобы подозрения на Богдашу пало… Верке одной не под силу!

– Аська, вы же с Мотькой сыщицы, вот и разведайте, – смеялся Вадик.

– Делать нам больше нечего! – хмыкнула Матильда. – Кому еще торта?

Когда все гости разошлись, мы с Матильдой решили сразу все прибрать, чтобы завтра с утра, когда мы проснемся, у нас продолжался бы праздник. В комнате много цветов, в холодильнике остались разные вкусности, и впереди еще полный выходной день.

– Ну, ты довольна? – спросила я.

– А то! Еще как довольна! А что ты про маминого полковника скажешь?

Дело в том, что после театра тетя Саша с полковником заехали поглядеть, не очень ли мы безобразничаем. И остались вполне нами довольны. Полковник был высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, с добродушной улыбкой, очень молчаливый. Зато тетя Саша при нем просто цвела.

– Да пока ничего сказать не могу, но вроде он вполне симпатичный.

– Вроде да.

– И маму твою, кажется, любит.

– Вроде да.

– Что ты все заладила «вроде да», «вроде да»?

– Просто не разобралась я в нем еще. Только рада, что живу отдельно!

– Понимаю!

Я мыла посуду, а Мотька вытирала и ставила по местам. Вдвоем мы довольно скоро управились.

– Ой, Аська, какой кайф! Уже все чисто, и столько цветов! Мне до сих пор только Феликс цветы подарил, а сегодня… И Костя, и Митя, и Вадька, и Макс…

– И Олег подарил тебе четырнадцать обалденных чайных роз, – напомнила я.

– Это особый разговор, – засмущалась Мотька. – Слушай, а ничего, что четное число?

– Нет, я слышала, что если больше десяти цветов, то можно.

– А какие красивые!

– Только надо на ночь их в ванну с водой положить, – вспомнила я.

Мы отнесли розы в ванную.

– Аська, ты спать хочешь? – спросила Мотька.

– Нет!

– Давай подарки посмотрим, а то я еще не видела их толком. Про миксер и духи я не говорю, это вааще! Фотоальбом очень даже пригодится, я в него израильские фотки вложу. Косыночка красивая!

– Это от Нинки?

– Да!

– А Олег тебе что подарил?

– Кроме роз, еще конфеты и кассеты для «Поляроида». Здорово, а то они жутко дорогие.

– А Костя?

– Высокие стаканы. Я буду в миксере взбивать коктейли и наливать в высокие стаканы. Кайфец!