Заморосил дождь. Перед глазами очевидцев предстала картина убийства малолетней девочки. В свете уличных фонарей чёрные листья на деревьях блистали слезами. Жалость и злость перемешались воедино.

Крепкие мужики, не стесняясь, плакали, потому что более омерзительного и кровавого злодеяния они не видели. На их жизненном пути такое гнусное зверство встретилось впервые.

Вопрос жизни и смерти взволновал всех без исключения.

При виде жертвы генетически заложенный в человека физиологический компонент пробудил в мужах осознание конечности существования всех пришедших в земной мир.

Потап ближе подошел к убитой малютке. Он застыл, его лицо сначала посинело от злобы, а затем побелело, превратив в полотно для художеств, на котором отобразился ужас и гнев.

Воздух приобрел запах гари, вернув мысли к пожарищу, он словно в утреннем сне не мог вздохнуть.

Присев на корточки, он осмотрел труп. Пушковые светлые волосы малышки слиплись от крови смешанной с грязью, задранная юбочка открыла разорванную промежность и искромсанный острым предметом животик.

Прося прощения за несовершенство злого мира, он завопил будто раненый зверь, но никто не услышал рыка, он рвал на себе волосы, но оставался гладко зачесанным, при виде смерти он страдал физически.

Но никакие терзания не воскресят безгрешную душу.

Эксперт намеревался прижать малышку к груди и выплакаться, но очнулся в момент всеобщего затишья от зловещего скрипа старых деревьев. Казалось, что по парку пронёсся стон.

Укромное место с травой по пояс превратилось для малышки в коварную ловушку. Множественные синяки на теле ребенка удостоверяли, что перед смертью девочку зверски избили. Побои несовместимые с жизнью, повергли его в нокаут.

Сознание Потапа сплело в единый узел убийство девочки и пожар, в котором много лет назад погибли дети.

Безответственность родителей снова привела к непоправимой беде. В доказательство правоты перед ним лежала застывшая в нелепой позе малышка.

Его охватило чудовищное волнение. Гарь, став абсолютно нестерпимой, разъедала горло. Обоняние вернуло его в воспоминания, сжав смертельной хваткой.

На скулах забегали желваки, признак бешеной ярости. Потап громко скрипнул зубами, сдерживая всплеск ненависти. Закашлявшись, он отошёл в сторону и, проглотив успокаивающую нервы таблетку, вернулся к дьявольски жуткой, но нужной работе.

Сто молний от вспышки фотоаппарата обрушилось на хрупкое тело, фиксируя следы чудовищного насилия. Завершив съёмку, офицер коснулся мертвого тела, пальцы жиганул холод, рука непроизвольно дернулась, словно он коснулся смерти, ощутив своеобразную границу перехода в иной мир.

В такие минуты надо верить в то, что существует жизнь души после смерти тела, иначе атеистический взгляд на мир принес бы разочарование в самой жизни. Для чего жить, если после кончины – нет продолжения.

Растерзанное тельце обнаружила влюблённая пара, искавшая укромное место для любви. Теперь врачи скорой помощи приводили в чувство девушку, сообщившую дежурному о смерти ребёнка, да и её парню досталось много невыносимых минут.

Страх витал в воздухе, касаясь каждого оперативника, он зловеще сгущался, очерняя души. Прогневанные люди удрученно молчали. Причиной страха могла быть как реальная, так и воображаемая опасность.

Страх проявился человеческой слабостью: одних рвало, у других кружилась голова, третьих бил озноб. Чтобы обеспечить самосохранение, работники отбросили прочь вредную эмоцию, оставив лишь конструктивный страх.

Ночь подгоняла следственную бригаду к немедленным действиям, чтобы оградить горожан от посягательств на их жизнь.