Как только папа понял, что в городах становится опасно, он подделал справки и вывез меня за город. До сих пор помню его безумный взгляд и дёрганные движения, когда мы прорывались по переполненному шоссе среди пока ещё живых, но до смерти перепуганных людей. Мы спрятались в загородном доме тётки, которая давно переехала в Юго-Восточную Азию поближе к пальмам и тёплому океану. Мы иногда приезжали отдохнуть в её дом: пожарить шашлыки, подышать свежим воздухом, но не думали, что одноэтажный домишко станет нашим укрытием во время конца света.

Отец научил выживать без электричества, интернета и прочих благ цивилизации. Они исчезли буквально через месяц после того, как мы сбежали из города. Он же научил стрелять, пользоваться ножом и уверенно водить машину. Мы даже кроликов держали (птицу разводить побоялись, потому что они громкие и могли привлечь мертвяков).

Мы с отцом охотились, сажали огород, ездили по округе в поисках еды и наблюдали, как мир замолкает. Это не просто красивое выражение, мир и в самом деле стал тише. Через год на дорогах уже не было машин, соседние дома в нашей деревушке пустовали, магазины так и не открылись. Детишки летом больше не бегали на речку, а молодые ребята не ходили вечерами с орущей музыкой из портативных колонок.

Несмотря на весь ужас, мы с отцом не жаловались. Наоборот, стали куда ближе, чем до того, как наш мир рухнул.

Мы провели вместе два лучших года. А потом папа поехал за бензином для генератора и больше не вернулся.

Эни

Я знаю правила нового мира. Всё же выживать три года, причём последний год в одиночестве, не каждый сможет. Сначала казалось, что умерли и обратились все, слишком уж было тихо и безлюдно. Но люди – удивительно живучие гады.

Сегодня выжившие поделились на три группы. Первые – Элита – это те, кто пытаются сохранить остатки цивилизации, живут в закрытых посёлках, иногда в небольших городах. У них обычно есть электричество, запасы на долгие годы и почти все блага старого мира. Они настоящие высокомерные засранцы, и попасть к ним почти невозможно. Нужно быть полезным, что-то уметь. А что умеет вчерашняя школьница, так и не сдавшая выпускные экзамены?

Посредине находятся Вольные. Довольно разношёрстная прослойка выживших. Они обычно нигде долго не задерживаются, путешествуют по миру группами или живут в заброшенных деревнях, но готовы в любой момент сорваться и поехать дальше. Среди них есть крутые ребята, которых “элита” нанимает для защиты своих поселений.

Есть те, кто выбрал жизнь в дороге. Они особо никого не трогают, живут философией, похожей на байкерские движения, и кайфуют от того, что дороги всего мира теперь принадлежат им.

А есть настоящие отморозки. Я их называю головорезами, потому что этим уродам неведомы законы ни старого, ни нового мира. Они нападают на поселения и на “байкеров”, могут ради веселья сжечь деревню или убить одинокого путника. Нам, выжившим, пока нечего делить – еды и горючего в достатке, но головорезы давно потеряли связь с реальностью и творят ужасные вещи.

Последняя группа – Одиночки. Люди, которые не нашли своего места среди элиты, но и мотаться по миру их тоже не прельщает. Они живут в пустующих деревнях, разводят домашнюю скотину, сажают огороды и не стремятся к общению или соседским отношениям с другими выжившими.

К слову, я как раз из Одиночек. У меня всё ещё есть огород, правда, кролики заболели и передохли. Обидно, но ничего не поделать.

Одиночкой я стала не совсем по своей воле. Сначала долго ждала отца, потом пыталась договориться с руководством нескольких поселений, но я для них оказалась бесполезной. К “байкерам” идти не хотелось, всё же свой дом роднее.