Карлос тряхнул головой, откинув со лба прилипшие волосы, при этом у него на шее колыхнулась толстая золотая цепь, а на груди сверкнул золотой медальон с изображением древнеиндейского бога войны. Шерман, возивший медальон в Нью-Йорк, к экспертам аукционного дома «Кристи», утверждал, что это новодельная подделка, но хозяину медальон нравился, и во время отдыха он носил его, не снимая.

Подойдя к сервировочному столику, каждое утро накрываемому для него возле бассейна, Карлос выудил двумя пальцами из коробки гаванскую сигару в блестящей целлофановой обертке, не прибегая к помощи второй руки, разорвал целлофан и выбросил смятую обертку в стоящую рядом пепельницу. Потом прикурил сигару от массивной золотой зажигалки, боковые стенки которой украшали декоративные накладки из натурального мрамора, и с удовольствием затянулся. Табак был хорош, но его аромат портил идущий от рук едва различимый запах тины. Как ни фильтруй воду в бассейне, но если забор ведется из реки, вода все равно будет пахнуть болотом. С этим ничего не поделаешь. Так ему объяснили прокладывавшие трубы специалисты.

– Как это у вас получается, сеньор? – спросил управляющий, все это время внимательно наблюдавший за его руками.

Хозяин улыбнулся.

– Все дело в пальцах, Шерман.

Он достал из коробки вторую сигару и принялся вертеть в руке, заставляя скрученный из листьев табака продолговатый цилиндр вращаться то вокруг одного, то вокруг другого пальца, после чего внезапным щелчком метнул ее управляющему.

– Попробуй сам.

Шерман успел поймать брошенную ему сигару, но снять с нее обертку одной рукой, конечно, не сумел и уронил себе под ноги.

Карлос добродушно рассмеялся.

– Ладно. Не отчаивайся. Лучше расскажи о твоей поездке в Каракас. Какие новости в столице?

Никаких заслуживающих внимания новостей Шерман из Каракаса не привез, иначе бы доложил о них сразу после возвращения. Но в столице у него на связи не менее десятка агентов. Что-то же они должны были ему сообщить.

– Ничего интересного, сеньор, – быстро ответил управляющий. Пожалуй, даже слишком быстро.

Карлос нахмурился.

– Ну а все-таки?

– На днях какая-то русская выиграла в пул у американского туриста пятьдесят тысяч долларов, – с явной неохотой ответил Шерман.

– У-у… – Карлос выпятил нижнюю губу, отчего его жесткое лицо вмиг приняло изумленно-растерянное выражение. – А ты говоришь ничего интересного. Я тут страдаю от безделья. А в это время какая-то русская чистит в бильярд богатеньких американцев. Она симпатичная?

– Мой человек сказал, что просто красавица. Впрочем, это может быть и не так. Сам он ее не видел…

– Наверняка красотка, – не дослушав управляющего, заметил Карлос. – С уродиной никто не стал бы играть. Где они играли?

– В «Ритце».

– В «Ритце»? – Удивление на лице Карлоса стало неподдельным. – Тогда я тем более должен с ней познакомиться. Узнай, где она остановилась.

Собираясь на завтрак, Анна надела узкие брюки с заниженной талией и черный кожаный жилет – свое недавнее приобретение, который ей очень шел, хотя и выглядел несколько вульгарно. Впрочем, для бильярдной кидалы такого понятия, наверное, вовсе не существовало. Полюбовавшись на себя в зеркало, жилет все-таки сняла. Для бара или бильярдной такой наряд еще подходил, но на завтраке выглядел бы слишком вызывающе.

Вот уже четыре дня Анна жила в отеле «Ритц-Интерконтиненталь», куда по совету Соболя перебралась после своего «выигрыша». Номер стоил почти пятьсот долларов в сутки – в десять раз дороже того, что они сняли вместе с Соболем по прилету в Каракас, притом, что относился к разряду самых дешевых одноместных номеров во всем отеле. «Ритц» вообще поражал своим великолепием. Анна нигде прежде не видела такого количества зеркал, позолоты, фонтанов и живых цветов. Не удивительно, что Пиночет выбрал для встреч с пуэрто-риканской моделью именно этот отель. Вот только сейчас он не спешил здесь появляться, несмотря на соблазнительную приманку в виде таинственной бильярдной аферистки.