- Лерусь, давай позже, пожалуйста. Я на смене. Игорь будет недоволен.

   Её лицо в момент меняется, глаза сверкают. Не успеваю её удержать, как она резко разворачивается и тащит меня за руку ближе к Котовскому.

- Кот, это что за хрень?

- Принцесса, я смотрю, Владик плохо повлиял на твоё воспитание, – ухмыляется тот, а я сжимаю зубы и опускаю глаза. – Мария на работе, она же тебе сказала.

     Лера, пожалуйста, не здесь.

- Игорь, не будь засранцем. Мы же семь лет не виделись! – Лера меняет тактику и мило поднимает брови. А Миксаев и правда очень повлиял на неё, вложив своё: наступление, манипулирование, эмоциональная бомбардировка. – Это же Карташова! Ты сам сказал, давно пора было встретиться старой компанией.

    Влад внимательно смотрит, переводя взгляд с меня на Котовского, а доктор вообще в шоке с этой сцены. Не думаю, что Игорь посвящал его в такие подробности как то, что мы когда-то были парой.

     Котовский пожимает плечами.

- Только переоденься, – говорит уже мне. – Смену потом отработаешь.

- Спасибо! – отвечаю с искренней улыбкой, будто мне сейчас пятнадцать и мама отпустила гулять аж до одиннадцати, а потом обнимаю Леру.

   Да, сейчас мы на разных берегах жизни. Она счастлива со своим зверем, светится и сверкает глазами. А я… ну я – это я. Но сегодня я вспомню, какой была, какими мы были с ней когда-то.

    Лера идёт со мной в комнату персонала. По пути забегаю предупредить старшую по смене, которой так некстати оказывается Ирина. Точнее, очень даже кстати, потому что мне вдруг доставляет удовольствие её перекошенное лицо, когда, едва я подхожу, ей приходит сообщение от Котовского.

    Быстренько стаскиваю платье, надеваю свои джинсы и футболку. Немного не по-клубному, но лучше, чем в форменном платье, распускаю волосы, чуть взбив их у корней, выуживаю из косметички ту самую новую красную помаду, которой ещё так ни разу и не воспользовалась. Ярче подвожу карандашом глаза.

    Лера же всё это время молчит, только внимательно наблюдает, привалившись к косяку. Ещё одна миксаевская фишка.

- Что? – разворачиваюсь к ней и широко улыбаюсь, но в ответ она смотрит серьёзно.

- Что произошло, Маш?

    Хочется сказать «ничего, всё хорошо», но это ведь неправда. Лере я врать не могу. Я молчала, не говорила о своих бедах, зная, что она, наконец, так безотчётно счастлива. Но сейчас я врать не могу. Чувствую, что бледнею, как каменеет тело, как начинает жечь глаза.

- Лер…

     Подруга щёлкает изнутри замком на двери и подходит ближе.

- Машка… - берёт меня за руку. – Моя Машка, почему ты молчала?

    И тут я больше не могу. Лера и мама с самого детства, сколько себя помню, были моими самыми близкими людьми. Третьего я сама упустила.

     Моя Лерочка, моя подружка, по которой я так скучала.

   Мы опускаемся прямо на пол, где она обнимает меня, а я минут десять просто реву, громко всхлипывая. А потом рассказываю. Всё и обо всём.

- Маша, почему ты не сказала? – говорит тихо Лера, гладя меня по голове, когда я перестаю тихо скулить ей в плечо. – Мы бы с Владом что-то придумали.

- Влад терпеть меня не может, Лер. И у вас было своих дел полно.

- Благодаря тебе Влад узнал, что тогда в парке я его не бросила после клиники, а меня увезли. Именно тебе, Маш. Ты не представляешь, как он – мы, тебе благодарны. Меня семья предала, Маш, одна ты – нет. Зря ты промолчала! Мы что-нибудь обязательно придумаем. А с Котом у меня будет отдельный разговор.

- Нет! Лера, пожалуйста, – смотрю ей в глаза. – Я разберусь, правда. Обещай, что ничего не скажешь ни Владу, ни, тем более, Игорю.