– Саш, это цирк какой-то! – у напарника Санька нервы заскрипели раньше, чем мне думалось. Не быть ему детективом. Мой друг стиснул зубы, запрокинул голову и выдохнул. Готов был повторить за ним то же самое, этот цирк нравился мне не больше его.

– Алексей Владимирович, у вас были конфликты с покойным?

На этот раз адвокат промолчал, согласно кивнул, будто пытаясь сказать, ну вот, другое дело!

– Был. Он предложил меня подвезти, а по итогу мы оказались под обстрелом наёмников из… – я глянул на пиджака, тот покачал головой, произносить «Айм-мит» не стоило. Нинка спрятала за ладонью безмолвную усмешку, а лицо адвоката стало кислым, когда я не стал подчиняться глупому правилу.

– На камеры попал момент, как вы наносите ему удар. Можем продемонстрировать, запись при нас.

– Нет нужды, – Григорьевич развёл руками, здесь ему крыть оказалось нечем. Сашка решил закрепить успех следующим вопросом.

– Удар был нанесён их желания нанести вред?

– Протестую. Господа, это же наводящий вопрос, давайте не будем так, хорошо? Понимаю, что вы хотите уличить моего подзащитного в преступлении, но не только вы умеете грязно играть. Вам ведь поступал биохимический анализ моего подзащитного, я озаботился тем, чтобы его донесли до вас в целости и сохранности.

– Так вот что было в конверте того курьера, – пролепетал губами Сашка. Я поймал его на шутке, а Григорьевич готов был взорваться.

– Что?!

– Ничего. Мы получили его. Однако запросили перепроверку у штатного биохимика.

– И всё же я настаиваю. Вот, я захватил с собой копию. Согласно этим данным на действия моего подзащитного повлияла обстановка, психологическая нагрузка, стресс от пережитого и скверная погода.

Я молчал. Было интересно, когда это только я успел сдать столько анализов. Пока спал, что ли, забирали? Выходило что так.

Сашка упражнялся в ведении допроса, даже не думал, что он способен на столь изощрённые каверзы. Адвокат состоял из одних только протестов, иногда казалось, он вовсе забыл иные слова. Я же отвечал на дозволенные мне вопросы так, как только вздумается. Убивать не собирался, в четверг занимался с дочерью, у алиби есть свидетели, вот имена, фамилии, даже прозвища.

Хорошо понимал Сашку: будучи следаком до мозга костей, он жаждал быть уверенным в том, что я точно к этому не причастен. Словно вдолбил себе в голову, сделал делом чести и теперь не имел права идти на попятный.

– Мы выделим вам нашего штатного детектива, – напоследок заявил адвокат в привычной улыбчивой манере. – Он поможет вам со сбором улик. Господа, время допроса считаю подошедшим к концу.

– К концу? Да мы даже половины вопросов не задали! – напарник Санька готов был кинуться на меня прямо здесь. То ли с вопросами, то ли с кулаками. Сашка урезонил его, сказав что-то тихое, но уверенное прямо на ухо. Смельчак разом погрустнел и поскучнел.

– У моего подзащитного есть личная жизнь. А у вас недостаточно доказательств для того, чтобы сопроводить его отсюда в свои казематы. Так будем же честны, и восторжествуют права человека! Согласны? – Григорьевич как будто напоследок вставил свои пять копеек и развёл руками. Словно учитель, дарующий ученикам свободу перемены.

Вышли из кабинета гурьбой, пожали друг дружке руки. Напарник Сашки отказался, разве что не плюнул под ноги. Хозяин – барин, я не настаивал.

– Следующую встречу согласуем с вашим начальством. Всего хорошего, господа, – Григорьевич улыбнулся, а я задумался, ради чего вообще состоялся этот разговор?

– Алексей, можно вас на пару слов?

– Лишь в моём присутствии! – адвокат возбудился не на шутку, а мы оба смерили его недовольным взглядом.