- Какая ты простая...
- А вы очень сложные, - разводит руками Веста. - Что ты, что брат твой, ужас! Гены, наверное…
Несколько секунд смотрим друг на друга и начинаем ржать. Ну, с этим точно не поспоришь - гены.
- А если серьезно, почему ты не хочешь ее отпустить? - не унимается девушка.
- Не знаю. Просто не могу. Не отпускает. Ненавижу ее за то, что предала, но все равно как будто тянет что-то, как будто что-то не так… Похоже это посттравматический синдром после аварии, - говорю я и становится даже чуточку легче.
Нельзя все держать в себе. Все сомнения и ворох мыслей.
- Была авария? - осторожно переспрашивает она.
- Была. Из-за нее. Я чуть не сдох в реанимации и все из-за нее. Ненавижу, но не могу отпустить, меня бесит… Сам не знаю что, но бесит.
- А поподробнее?
Нет, я погорячился… Вот это я точно не хочу обсуждать с ней. Худший этап моей жизни пусть останется только в моей душе, во всех гребаных красках боли.
- Не хочу вспоминать прошлое, оно мне и так в кошмарах снится, - морщусь я. - А она… Тачку видела? Она переписывается с каким-то чуваком, знаю только, что познакомились в клубе и он предложил ей поиграть в своей рок-группе.
- Мониторишь переписку, всевидящее око? - усмехается она и мне не остается ничего, кроме как закатить глаза. Веста знает, что я однажды чуть не загремел по крупному за взлом по пьяни одного государственного сайта и почему-то данный факт моей биографии стал объектом для ее смехуечков. - Зачем?
- Бля, понятия не имею! Спрошу у своего психотерапевта при случае, - усмехаюсь я.
И ведь не вру… Пойду и буду спрашивать…
- Твой? - указываю на подошедший автобус и Веста кивает.
- Знаешь, что скажу? Если для тебя до сих пор важно где она и с кем - значит пора поговорить. Потому что мне на своего бывшего плевать, а твоя ситуация ненормальная. Ты не хочешь отпускать, потому как до сих пор считаешь ее своей, хотя и отрицаешь, прячешь под маской ненависти свои чувства. Вы, Беликовы, мастера прятаться под масками, - быстро тараторит она перед тем, как занырнуть в автобус.
Я снова здесь, снова в кабинете Альберта Вениаминовича. Мну в руках мягкий мячик и высказываю ему все свои предположения и сомнения. Сбивчиво, торопливо, так спешу поделиться, что даже заговариваюсь. Объясняю Альберту, что его мнение относительно подставы со стороны Димы имеет множество несостыковок, но и реальных оправданий тоже предостаточно.
- Энжи точно что-то скрывала. Между ними точно что-то было, потому что ее реакции на его присутствие после инцидента в клубе были, как бы, очень странными. Она была скрытной и напряженной, - говорю я. - Но самая главная нестыковка, это ее ложь о его приезде в то утро, понимаете?
Мужчина долго смотрит мне в глаза и, наконец, отвечает.
- Ян, скажите, а почему вы вообще вдруг стали рыться в этой ситуации? - щурится мозгоправ.
- Вы же сами сказали, что я должен разобраться… И вот, я разбираюсь…
- Вы не разбираетесь в ситуации, вы лишь пытаетесь убедиться в своей правоте, - хмыкает Альберт. - Даже не пытаетесь смотреть на ситуацию иначе. Как бы вам объяснить… - мужчина задумчиво смотрит в потолок. - Ваше изначальное мнение об измене Анжелики - это приказ командира красить траву возле части в зеленый цвет. Ваш командир - ваш характер, ведомый эгоизмом. Вы не задумываетесь о логике, вы просто красите травушку в цвет летней зелени и считаете себя прекрасным военнослужащим, дисциплинированным, верным командиру. Своему эгоизму. Мысленно даете себе поощрительную звездочку и медаль “какой я молодец”. Но стоит только задуматься: зачем красил, почему и что за дурь, нахрен, происходит?! Понемногу понимаешь, что все это был стеб и издевка. И тут же начинаешь чувствовать себя не таким и хорошим. Начинаешь чувствовать себя дураком. Вы боитесь почувствовать себя дураком, Ян Саныч?