— Там еще фото есть, можете полистать.

Я полистал дальше: Эмилия рядом с мусорным жбаном, Эмилия прогуливается с коляской по аллее парка, Эмилия затаскивает коляску обратно в подъезд. И на всех фотографиях она хмурилась.

— Что еще? — спросил я, вернув смартфон Паше.

— Я проверил круг общения за последние пару месяцев, как вы и просили. Было несколько звонков — разговоры с матерью, короткие. Остальное — переписка в соцсетях и мессенджерах, в основном по ее подработке.

— В основном? — я вопросительно посмотрел на Пашу.

— Ну, остальное… — Паша как-то странно замялся. — Сами увидите. У нее на телефоне пароля нет, можете почитать переписку. И фотографии заодно посмотреть.

— Ладно. Почитаю и посмотрю, — я кивнул в сторону двери. — Пока свободен.

Паша вышел за дверь, а я взял смартфон загадочной Эмилии Петровой и принялся изучать его содержимое.

Сначала я посмотрел всю галерею и — не скрою — в очередной раз удивился.

Там не оказалось ни одного селфи, что для девчонки ее возраста было необычно. Фотографий семьи — матери и брата — тоже не оказалось.

Зато галерея пестрила по меньше мере сотней фотографий какой-то облезлой псины. Псина была сфотографирована в разное время года и во всех возможных позах: сидя, лежа, стоя; сбоку, спереди, сзади, сверху…

Помимо псины, Эмилии нравилось фотографировать птиц, бабочек, листья на деревьях, капли росы на цветах и тому подобную ерунду.

Фотографий людей оказалось только две. Первая была сделана полтора года назад: темноволосая девушка в школьном платье, белом фартуке и с красной лентой через плечо смотрит в камеру и ослепительно улыбается.

Честно — если бы не коричневое пятно на шее, я бы не сразу понял, что эта юная красавица и есть Эмилия — настолько улыбка меняла ее лицо. Однако объяснить, в чем заключается эта перемена, я бы не смог. Улыбка не делала Эмилию красивее, но она как будто превращала ее в другого человека.

Вторая фотография, возможно, была из интернета.

Две девушки в профиль: одна — брюнетка в длинном белом платье с распущенными волосами, другая — блондинка в длинном черном платье, тоже с распущенными волосами. Первая девушка словно находилась без сознания: голова опущена, волосы, закрывая лицо, касаются пола, руки свисают вдоль тела, а само тело согнуто пополам.

Вторая девушка как будто пыталась спасти первую от падения или даже от гибели — она держала брюнетку за талию и наклонила голову к ее плечу так, что светлые волосы второй смешались с темными волосами первой. В позах — какой-то трагический излом. Однако было в этом изломе и что-то завораживающее. Я пока не мог понять, что именно, но мог понять Эмилию, которая сохранила у себя это фото.

Впрочем, больше ничего интересного в галерее не нашлось, и я стал читать сообщения.

Вскоре я понял, что все сообщения можно условно разбить на три группы.

Первая группа — деловая переписка:

«Здравствуйте, Эмилия!

Меня зовут Марина Алаева, я представляю отдел маркетинга дизайн-студии "Милан".

Мы бы хотели пригласить вас выступить на корпоративе, посвященном юбилею нашей компании. Занятость — один час, такси за наш счет, репертуар обсуждается», и т.д. и т.п.

От деловых предложений, судя по переписке, Эмилия никогда не отказывалась, но их было мало — за полгода я насчитал всего пять. Зато предложений другого рода — хоть отбавляй.

Самая приличная переписка из этой группы выглядела так:

«Привет, Эм!

Я Матвей и я здесь недавно :))))) Друзья сказали, что есть классная девушка, которая играет на скрипке в парке и что найти тебя можно по тегу violin_girl.