– Вот и я хотел бы это знать. Давайте-ка на пост. Я попрошу, чтобы вам измерили давление и…

Только дело совсем не в давлении. Оно точно ни при чём, и скорее является следствием, чем причиной. А вот настоящую причину знать лечащему врачу моей дочери не за чем.

– Это лишнее, Демид Эдуардович, – произношу вежливо.

– Здесь я решаю, что лишнее, а что нет, Алла Александровна.

Мужчина решительно берёт меня за локоть. Не отпускает. Как будто уверен, что я брошусь наутёк. И ведёт в сторону медицинского поста, на котором, однако, никого нет.

– Хм…

– Демид Эдуардович, не нужно лишнего беспокойства. Я пойду в палату. К дочке.

Вместо ответа на меня пристально смотрят внимательные мужские глаза.

– Хорошо. Но я всё равно пришлю вам медсестру. Не спорьте, – добавляет, заметив, что я хочу возразить.

Развожу руками, показывая, что пусть будет так. Иду к палате, чувствуя как спину жжёт от проницательного взгляда.

Дочь, заметив моё появление, с лёгким воодушевлением восклицает:

– Мам, смотри, как он умеет.

Быстро-быстро трясёт свою новую незамысловатую игрушку, которая по инерции растягивается, превращаясь в длинную «колбасу».

– Бем, бем, бем, бем, – озвучивает Арья каждый удар котика по её руке. – Хочешь попробовать? – предлагает мне.

Я не уверена, что хочу.

– Мам, попробуй! – настаивает дочь, видя моё колебание.

Без особого энтузиазма беру игрушку. Приятная на ощупь она легко помещается в ладони, и желание сжать её появляется непроизвольно.

– Мягкий, – замечаю и сжимаю гуттаперчевого котика. Он смешно надувается, образуя большой пузырь.

– Правда, здорово? – спрашивает дочь.

– Здорово, – соглашаюсь.

Ни за что бы не подумала, что такая безделушка может доставить столько удовольствия. И, когда приходит Лена, дежурная медсестра, чтобы измерить мне давление, моё «потерянное» лицо «возвращается на место».

– Давление в норме, – констатирует, недовольно сжав губы.

На её лице явно читается раздражение, как будто из-за меня ей пришлось бросить все свои дела.

– Я не просила об этом, – объясняю. Но это не особо помогает.

– Что-нибудь передать Демиду Эдуардовичу? – интересуется, демонстративно показывая при этом своё нежелание в выполнении поручения.

– Нет. Ничего не нужно.

– А вы можете у него спросить, когда мне разрешат заниматься танцами? – вмешивается Арья. Это первый вопрос и первый появившийся у неё интерес после случившегося.

– Это ты можешь сама спросить у него завтра на обходе, – отрезает и, резко развернувшись, выходит из палаты.

8. Глава 5

Вижу, как от такого «внимания» сникает моя девочка.

– Ей тоже антистресс не помешает, – сердито сопит мой котёнок.

Не помешает – это точно. И желательно в полный рост. Как сказала бы Вика.

– Ариш, не обращай внимания. У тёти сложный день.

Дочь отворачивается и смотрит долгим взглядом в окно. Прячет эмоции.

– Ну? Ты чего? – вкладываю ей в ладошки «волшебного» котика Вики, и осторожно устраиваюсь рядом.

Лишние движения Арье строго запрещены, и она не может ни обнять меня, ни просто потянуться.

Обнимаю я. И перебираю пальцами мягкие волосики. Это мой самый лучший антистресс.

– Мам, долго мы ещё будем здесь?

– Ариш, Демид Эдуардович сказал две-четыре недельки нужно полежать.

А сегодня только четвёртый день.

– А потом?

– Потом тебя выпишут.

– Домой?

– Конечно, домой.

– И мне будет всё можно делать?

– Да, солнышко.

Замолкает, словно о чём-то думает.

– Мам, а ты можешь завтра привезти мой чемоданчик для рисования?

– Ты хочешь рисовать?

– Угу.

– Хорошо, привезу, – обещаю, чувствуя как внутри всё сжимается.

И почему я сразу не подумала про этот чемоданчик? Ведь дочь очень любит рисовать. Хотя тогда мне было просто не до него. Я старалась не забыть всё самое необходимое. А теперь мне придётся из-за него вернуться домой.