Вспоминает Зоя Зарубина:«Учитывая, что он родственник Ольги Чеховой, которая была, как мы знаем, в фаворе у Гитлера, был один из вариантов заброса его вместе с женой-разведчицей – якобы он перебежчик».

Предполагалось, что легенда сработает. Лев Книппер, автор знаменитой песни «Полюшко-поле», брат Ольги Чеховой, поджидающий в одном из городов поближе к фронту доблестные войска вермахта, должен был заинтересовать Берлин и через сестру подобраться к Гитлеру.

Вспоминает Зоя Зарубина:«Они ждут, когда сдадут город. И город три раза переходил из рук в руки, но так его и не сдали. Их привезли обратно. И уже тогда Сталин решил, что, в общем-то, если заниматься террором в отношении Гитлера, то это, может быть, принесет больше пользы им, чем вреда».

Осенью 1942 года в оккупации на захваченной территории Советского Союза оказалось примерно 55  000  000 человек. Для большинства это стало трагедией. Новый порядок обернулся жестоким насилием. Уклонявшихся от работы в интересах рейха вешали, расстреливали, заключали в концлагерь.

Жительница поселка Сиверский в Ленинградской области Серафима Озаренкова была арестована как неблагонадежная. Пройдя жернова гестапо, она стала инвалидом. Вот ее рассказ: «Они так воспитаны были, эти СС. Они же очень жестокие были люди. У них никакой жалости не было. Они не понимали, ребенок ли это, старый ли это человек, или молодой. Нет, им приказывали, они должны – кто как мог, у каждого свои обязанности были, тот так и делал.

Такая плетенка у них была, гестаповец на руку надевает и плетеным они с двух сторон бьют. Стул был, на этом стуле сидишь, руки и ноги прикрепляются. И гестаповец поворачивает какую-то педаль, и ты получаешься вниз головой, а спина у тебя вся открыта».

Для большинства из тех, кто оказался под немцами, мир не делился однозначно на подпольщиков и полицаев. Люди просто стремились выжить. Между тем смерть подстерегала на каждом шагу. За то, что коммунист, цыган или еврей. За то, что пустил кого-то переночевать или не то сказал. За поломку телеги, принадлежащей рейху.

В целях борьбы с партизанским движением проводились карательные и устрашающие акции, массовые расправы и казни. За убитого партизана и немца в заложники брали не менее 50 человек из числа мирных жителей. Партизаном могли назвать каждого – за малейшее ослушание, за косой взгляд.

Вспоминает Евгений Фёдоров, в годы оккупации житель поселка Сиверский, Ленинградской области:«Сюда привозили, потом расстреливали. Здесь лежат целые партизанские семьи. Сюда свозили захваченных патриотов со всего Ленинградского фронта. После пыток тех, которые не соглашались сотрудничать с немцами, вывозили сюда и расстреливали в затылок. Полные окопы трупов были».

Офицер военной контрразведки Дитер Клавон служил в 1-й казачьей кавалерийской дивизии вермахта, которая была предназначена для борьбы с партизанами. Он рассказывает: «Одно дело, когда ты видишь врага в лицо. И совсем другое, когда ты даже не знаешь, где он. Это уже не война в классическом понимании. Основной задачей было победить партизан. Что означало, во‑первых, освободиться от их преследования, а затем, пожалуй, вытеснить их с той или иной территории. У русских была своя тактика. Они знали, как с нами сражаться. И были к этому готовы».

В помощь подразделениям СС и СД все чаще выделяются регулярные войска. В специальном приказе Гитлер отмечал, что действия партизанских отрядов на Востоке стали крайне опасными. Партизан запрещено называть партизанами. Предписывалось именовать их бандитами. Только жестокость и насилие, убеждены в столице рейха, могут гарантировать надлежащий порядок и безопасность. В ответ на репрессии партизанское движение к 1943 году приобрело небывалый размах. Рейды по тылам противника, «рельсовая война» и операции, препятствующие угону населения в Германию, становятся настоящим кошмаром для командования вермахта и оккупационных властей.