Явно Бондаренко вчера говорил ерунду. Про фиктивный брак и Африку. Он прикалывался, о шуточках их с Денисом дуэта ходят легенды. Но у меня-то все серьезно!

Ладно.

Другого выхода у меня все равно больше нет.

Прикусив нижнюю губу, думаю над тем, что написать Бондаренко. Звонить не хочу. Нужно будет что-то говорить, объясняться, а у меня голос «краснеет».

Зависнув над открытым окном мессенджера, прикидываю с чего начать.

Представиться?

Да он даже имени моего не знает. Что оно ему даст?

Мало ли, сколько у него Даш. По нему половина института с ума сходит. Девчонки нашей группы без ума от него. Ну потому что они действительно без ума. Что в нем может нравиться? Придурь и узколобость? Бондаренко – натуральный мажор. Недалекий болван, ошивающийся на наших парах вместо своих и раскидывающийся тупыми шутками.

Ладно.

Пишу: я согласна

Отправляю, зажмуриваюсь.

Пихаю телефон в наружный карман сумки и опрометью лечу на следующую пару, давая себе время вернуть чистый рассудок, а Бондаренко – проигнорировать сообщение с неизвестного номера.

Герман

Разлепив один глаз, шарю рукой по постели.

Нащупываю пустоту.

Один.

Круто, что мозгов хватило на то, чтобы не притащить домой какую-нибудь подругу. Я ведь мог. Вчера надрался, причин этому хватало: траблы с отцом, возвращение Дэна.

Подушка под башкой отвратительно мокрая, пахнет потом.

Солнце жарит в окно, я не в курсе сколько времени, но по ощущениям ближе к обеду.

Череп раскалывается.

Барабанная дробь в висках, помойная яма во рту. Пить за двоих – та еще пытка, но друг на спорте, у него скоро очередное соревнование, поэтому за него отдуваться пришлось мне.

Перетекаю на бок, потом по одной сбрасываю ноги на пол.

Ловлю вертолеты.

Утыкаюсь локтями в колени, голову опускаю в ладони и жду мягкой посадки.

Пара минут. Кажется, приземлились.

Шаркаю босыми стопами по полу, двигаясь по кухне-гостиной и попутно запуская кофемашину, врубаю Цоя на медиа-системе.

Металлический низкий тембр пилит башку на части, но, может, так быстрее оклемаюсь. Соседи переживут, они у меня дрессированные.

Шлепаю в ванную.

Душ принимаю долго, с упорством меняя температуру воды, но эффект отличный: я похож на человека с похмелья, а не на кусок просроченного дерьма.

Когда захожу в зону кухни, кофемашина характерно трещит и мигает красным. На мне после душа – в чем мать родила, вряд ли этот факт ее настолько смущает, скорее жалуется на то, что в резервуаре закончились зерна.

Я уже год живу один, этого времени мне хватило, чтобы не беспокоиться о неприкрытом голом заде и позволить себе полную вентиляцию.

В ящике нахожу пакет премиум-арабики, в котором кофе на дне. Высыпаю последнее. Жму на старт. По комнате тут же расползается благородный насыщенный запах. Вдыхаю его глубоко, ловя себя на мысли, что скоро затяну пояс потуже. Я не принцесса, плакать не буду, если придется перейти на жженную гадость.

У меня есть некоторые накопления. НЗ на виртуальном кошельке, который ни разу не снимал. На первое время хватит, чтобы не сдохнуть от голода, дальше – буду двигаться.

Ищу телефон. Хотя бы один из двух. Оба нахожу на банкетке в прихожей.

Проверяю содержимое первого – куча спама, уведов и групп, в которых тысячи непрочитанных сообщений. Ничего интересного. На экране второй мобилы взгляд останавливается. Там висит входящее с неизвестного номера. Я бы не парился, если бы не знал, что цифрами этой трубки владеют только Дэн и пара моих заказчиков.

«Я согласна», – гласит месседж.

Наши с Соколом номера раздобыть не сложно. Уверен, они есть у каждой девчонки, мечтающей с нами замутить. Сообщения от подруг сыплются как песок, я даже не открываю и четверти из них. Там куча муры, по типу признаний в любви и обнажённых частей женских тел. Года четыре назад я впечатлялся, сегодня охота зевнуть и почесать переднее место.