Дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и внутрь ворвались два молодца с пистолетами наголо. Раскрыв рты, они наблюдали, как следователь петляет по кабинету, попутно отмахиваясь от загребущих ручек своей помощницы.

- Что здесь происходит? — перекрыл своим криком царивший в кабинете бедлам один из ворвавшихся, и в этот момент Игорь Аркадьевич резко остановился и как подкошенный рухнул на пол.

— Это она! Она на Копылова вылила горячий кофейник! — ткнула в меня пальцем склочная секретутка.

Я аж задохнулась от возмущения, но не успела и пикнуть, как исполнительные блюстители порядка защелкнули на мне наручники и отконвоировали в «обезьянник».

Между прочим, сумочку с находившимися в ней сокровищами у меня тоже конфисковали! Естественно, чтобы произвести опись изъятого имущества.

Я, конечно же, понимала, что рано или поздно следователь придет в себя и вспомнит обо мне, но это, скорее всего, случится поздно, чем рано. И, надеюсь, что падение память ему не отбило, и он вспомнит, кто именно вылил ему на голову горячий кофе. Но пока суть да дело, сидеть мне здесь и сидеть. А мне потом в лучшем случае только извинения принесут! И что-то мне еще подсказывало, что, скорее всего, среди возвращенных мне вещей я не досчитаюсь трех старинных брошей и одного браслета.

Отсев подальше от излишне ароматной дамочки, оказавшейся моей соседкой по камере, я сосредоточилась на нужном мне результате и начала разыгрывать многоходовочку. Я понимала, что в этом случае мне придется ментально воздействовать на людей, но другого выхода пока не видела.

Склонившийся над интересной книгой дежурный вздрогнул и, отложив детектив, направился к моей камере. Скрежет ключа в замке, и вот долгожданное:

— Матвеева, на выход!

К моему огромному счастью, моя сумочка стояла нетронутой на краю стола дежурного. Так как еще пока не был составлен протокол моего задержания и протокол личного досмотра, то содержимое сумочки тоже оказалось на месте.

Далее дежурный с глупой улыбочкой подписал мне пропуск, и я направилась на выход, но в последний момент задержалась у двери и загадала еще одно желание: зло должно быть наказано!

Уже у самого выхода из следственного комитета я услышала вопли противной секретарши, конвоируемой в КПЗ. Как говорится, свято место пусто не бывает. Улыбнувшись, я с чувством выполненного долга вышла на улицу.

Не успела привыкнуть к бьющему в глаза солнечному свету, испуганно охнула, заметив, как ко мне метнулся высокий человек в грязно-пятнистом костюме.

- Мария! Я уже места себе не находил! Почему тебя там так долго держали? – взволнованный бас моего телохранителя заставил куривших на крыльце полицейских повернуть голову в нашу сторону.

- Идем в машину, там поговорим! – рыкнула я на мужчину.

Оказавшись в салоне с прохладным кондиционированным воздухом, я зло выдохнула:

- Дмитрий, во-первых, смени этот... свой спецназовский наряд на что-то менее заметное, чтобы не привлекать к себе внимание. А во-вторых, давай договоримся, куда бы я ни пошла, связь через тридцать минут! Если я не отзвонилась, иди меня спасать! А лучше звони Степану, и тогда действуйте в зависимости от ситуации.

- Хорошо! Будет сделано! – с готовностью рявкнул мой «Терминатор», глядя на меня своими шоколадными щенячье преданными глазами.

- Тарас! А сейчас в нотариальную контору, ту, что рядом с Педагогическим университетом.

Водитель, бросив в зеркало заднего вида короткий взгляд, кивнул и пошел на разворот. А я устало откинулась на спинку сидения, задумавшись о том, что в связи с вновь открывшимися обстоятельствами жизни моего папаши мне нужно держать ухо востро. И данные мною Дмитрию распоряжения вовсе не лишние.