– Ваше величество очень добры. – Француз улыбнулся. – У меня появляется искушение остаться в Англии навсегда.

– И мы будем этому рады. Но боюсь, Франция нуждается в вас.

– Франции придется подождать, ваше величество! – Тень печали быстро пронеслась по смуглому лицу герцога. – Моим родным нужно собрать большой выкуп.

Король поддался порыву щедрости:

– Я заплачу половину, хотя в моих интересах держать вас здесь.

Герцог разинул рот и изумленно уставился на Гарри:

– Ваше величество, вы очень великодушны!

Гарри собрался было ответить, но тут краем глаза заметил, что его семнадцатилетняя сестра Мария бросила влюбленный взгляд на Брэндона, и уже не в первый раз. Король нахмурился.

– Я чем-то обидел ваше величество? – недоуменно спросил герцог.

– Вовсе нет, – заверил его Гарри, сосредоточиваясь. – Прошу меня извинить.

Он поклонился и быстро подошел к Марии, которая стояла в окружении своих обожателей, соперничавших друг с другом за ее улыбку; она была чудо как хороша собой. Высокая, грациозная, с огненно-рыжими волосами и белейшим цветом лица, эта девушка обладала живыми манерами и изысканной любезностью. Тем вечером она была в своей стихии, наслаждалась тем, что находится в центре мужского внимания, но взгляд ее то и дело уносился туда, где стоял Брэндон, который со смехом беседовал о чем-то с Комптоном.

Мужчины поклонились, когда к ним подошел Гарри.

– На одно слово, – тихо сказал король на ухо Марии.

– Извините меня, господа. – Кокетка улыбнулась, и на ее щеках заиграли ямочки. – Да, дорогой брат?

Гарри отвел ее в сторонку:

– Я заметил, вы поглядываете на Брэндона, и хотел сказать, что он вам не пара.

Мария надула губы:

– Даже посмотреть нельзя? Что тут дурного? Раз уж я обречена на брак с этим жалким инфантом, вы могли бы, по крайней мере, позволить мне восхищаться человеком, который знает, как обращаться с женщиной.

Гарри на мгновение замолчал.

– Откуда вам известно, как Брэндон обращается с женщинами?

– Я сужу по его поведению, разумеется.

– Надеюсь, у него не хватило наглости ухаживать за вами!

– Нет-нет, он всегда уважителен ко мне.

Гарри подозревал, что они завели какие-то шашни. Неужели этот мошенник решил приударить за его сестрой так же, как недавно волочился за эрцгерцогиней?

– Вы уверены, что он не оказывал вам никаких знаков внимания?

– Разумеется, нет! – Однако щеки Марии предательски зарозовели.

– Если он когда-нибудь осмелится на такое, вы должны сразу сказать мне!

– Неужели я не сделала бы этого! – Мария подмигнула брату и вернулась к своим кавалерам.

А Гарри кипел от бессильной злости, понимая, что она легко может обвести его вокруг пальца.

Рождество Гарри провел в Гринвиче, устраивая роскошные пиры, чтобы порадовать своих дворян. Гилдфорд и Брэндон поставили пьесу, в которой принимали участие Николас Кэрью, один из молодых джентльменов, которых растили и воспитывали вместе с Гарри, и его прелестная жена Элизабет. Кэрью был намного моложе Гарри, ему исполнилось всего семнадцать, но он уже слыл грозным соперником на турнирах и являлся превосходным компаньоном для короля. Однако особое внимание Гарри своими блудливыми глазами и низкими вырезами платьев привлекала Элизабет. Он приметил ее во время танцев, но старался вставать в пару и с другими дамами, чтобы Кейт не думала, будто он выделяет одну из них. Элизабет была дочерью вице-камергера королевы, и не стоило провоцировать скандал, тем более после истории с сестрой Бекингема. Кроме того, стояла пора светлых праздников, не время думать о плотских удовольствиях. Гарри неохотно отвесил прощальный поклон Элизабет, решительно игнорируя ее призывный взгляд, и присоединился к Кейт за столом на помосте.