Все может быть. Наверное, именно потому он пришел сегодня в библиотеку. Однако, вглядываясь в темное дождливое небо, Дэнни понял, что дело не только в этом.

Им двигал страх.

Все эти годы, думая об Эване, он вспоминал сцену в ломбарде: перекошенное лицо, сумасшедшие глаза. Безумец, утративший остатки разума и человечности, в любую секунду готовый нажать на спусковой крючок – Эван Макганн, который в минуты просветления был приятелем, сообщником, другом детства, не раз выручавшим из беды.

Вот в чем дело. Дэнни совершенно забыл, что время меняет людей. Эван изменился. Семь долгих лет в кошмаре тюрьмы строгого режима сделали его в два раза мускулистее и в три раза молчаливее. Он приспособился к миру, где скрываются самые опасные хищники.

Подняв воротник, Дэнни поспешил по залитой дождем улице.

Чем это чревато?

Черные потрепанные ботинки Дэнни узнал сразу. Эван надел их в роковую ночь семь лет и целую вечность назад. Стальные набойки и жесткая подошва производили куда больше шума, чем его любимые кроссовки. Однако сейчас Картера волновало совсем другое: черные ботинки возлежали на кухонном столе в его квартире.

Старомодные ходики на стене тикали слишком громко. Вспомнились вестерны: гробовая тишина перед началом перестрелки. Он бросил сумку на табурет, ключи – на кухонный шкафчик и как можно спокойнее сказал Эвану: «Будь как дома». От избытка адреналина дрожали пальцы, но отступать было поздно. Страх чуют не только собаки, у преступников обоняние не менее острое.

– Чей «Хайникен» в холодильнике? – Воплощение умиротворения и комфорта, Эван раскачивался на задних ножках стула. На столе стояли три пустых зеленых бутылки и полупустая четвертая.

– Карен.

– Моча мочой.

Картер незаметно огляделся. Если кухня таит еще какие-то сюрпризы, лучше быть в курсе. Стол, залитый ярким полуденным солнцем, стоял в небольшой нише у окна, рядом – кухонный шкафчик, напротив – кладовка. Прятаться особо негде. Вообще-то в кладовке вполне мог бы уместиться человек, но из-за двойной двери-гармошки незаметно не выбраться.

Как давно здесь сидит Эван? Откуда он знает, что первым домой возвращается Дэнни, а не Карен?

– Тебя это не остановило.

– Холодного пива давно не пробовал, – пожал плечами Макганн. – Наверстываю упущенное. Зато у тебя, – в темных глазах полыхнула злость, – времени было предостаточно.

У Дэнни засосало под ложечкой, внутри все сжалось. Чувство до боли знакомое, но совершенно ненужное.

Картер отвернулся, достал бутылку «Хайникена» из холодильника. Подумав, взял вторую, открыл обе, протянул одну Эвану.

Эван опустошил початую бутылку одним глотком. Да, выглядит он впечатляюще: под черной футболкой бугрятся мускулы, по шее поднимаются иссиня-черные завитки татуировки. Рисунок довольно неаккуратный, но булавкой и пастой от шариковой ручки лучше не сделаешь.

Сознание работало в стрессовом режиме. Дэнни непринужденно ослабил воротник рубашки и закатал рукава. Макганн проник в его квартиру, и положительных моментов в этом не просматривалось. Напряжение между бывшими приятелями обострилось до критического и вылилось в конкретные действия. Столь неуважительное отношение было намеренным. Напрашивался единственно возможный вывод – Эван перешел в наступление.

Тем важнее сохранять спокойствие. Спокойствие сейчас на вес золота – главное доказательство, что страха нет и что они в абсолютно равном положении.

– Твое здоровье! – поднял бутылку Картер.

– Твое здоровье!

Приятели чокнулись. Глядя друг в другу глаза, оба притворялись, что ничего странного не происходит.