— Нехорошая ночь, — повторил целитель. — Но не было ни слухов, ни разговоров?

— Точно. И не будет. — Мальчик по-взрослому расправил плечи. — Мой хозяин велел уничтожить даже, — он указал на журнал, — упоминания.

— Хозяин? — переспросила Пашка.

— Не сам же я здесь появился, — визирг поджал губы.

А я подумала: раз исчезла стежка восточников, значит, Простой играл с одним из артефактов ушедших.

— Не думаю, что вам надо знать подробности, — добавил взрослый, запертый в тело мальчика.

— Согласна, — кивнула явидь.

— Информация за смерть, моя часть сделки выполнена!

Я вздрогнула, ощутив на плечах тяжесть решения, с которым молчаливо согласилась.

— Ольга, выйди, — скомандовала змея.

Я знала: мне не остановить то, что должно произойти. И это знание требовало присутствия в этой комнате здесь и сейчас. Надо перестать прятать голову в песок. Остаться и посмотреть, как убьют ребенка, кого-то, кто выглядел, как ребенок. Но необходимость и желание редко идут рука об руку. Перспектива увидеть эту смерть привела меня в ужас. Явидь поняла это раньше всех. Поняла и отдала приказ, позволяя человеку еще раз отвернуться.

Я вышла, давая себе слово, что этот раз будет последним, что в следующий раз буду смотреть в лицо смерти наравне со всеми. Но в этот момент гордиться тем, что моя кровь чиста, не получалось.

Дети стояли там же, что и несколько минут назад, у корявого ствола березы. Алиса вытянулась в струнку, тело чуть подрагивало, ноздри трепетали, втягивая прохладный ночной воздух. Легенда зимы чувствовала прошедшую в двух шагах смерть.

— Это был визирг, — не удержалась от упрека я.

Кровь демона не могла не опознать чужую душу в детском теле хотя бы потому, что всегда видела суть вещей, а не их обертку.

— Вы сами велели нам не лезть. — Прозрачные глаза дочери сверкнули.

Справедливо, но я не уверена, что мне нравится такая справедливость.

— И еще не раз велим. — Из распахнутых дверей корпуса выскользнула Пашка.

— Где книга? — спросил Марк.

— Визиргу велели ее уничтожить, — ушел от ответа вышедший следом целитель. Не вранье, но и не правда. Нечисть в совершенстве владеет мастерством недосказанности. Алиса сморщила носик, Мартын вроде и не лгал, но слишком уж выразительно оттопыривался задний карман его брюк, слишком яркой была желтая обложка.

Убийство много времени не заняло, и за это я была благодарна. Кто бы мог подумать, что наступит день, когда я скажу спасибо за смерть ребенка.

— Значит, вы ничего не узнали? — Сына падальщика волновал результат, та ниточка, которая могла вернуть отца.

— Нет, — на этот раз молодой целитель ответил честно, — но мы идем туда, где можем узнать. — Видя, как сверкнули безумной надеждой карие глаза, добавил: — Мы идем, а вы остаетесь.

— Но… — Мальчишка дернулся.

— Предлагаю сделку, — Мартын с серьезным видом склонился к Марку, — я постараюсь вернуть наших отцов, а ты сохранишь то, что мы здесь оставим.

Парень захлопал глазами.

— Я оставляю здесь брата. Очень маленького беззащитного брата. Она, — кивок на змею, — сына. Ольга — дочь.

— Ага, — подтвердила легенда зимы, — очень маленькую и беззащитную дочь. — Алиса выставила палец и полюбовалась на коготок. — Кстати, мама, носки у меня есть, а вот пилочка не помешает.

Я даже не стала укорять ее за подслушивание, бесполезно и как-то глупо. Чувство неловкости серой мышью заскреблось внутри. Моя дочь слышала, что Пашка говорила о Венике. И обо мне. Я не знала, как относиться к тем словам, и не могла представить, как отнеслась Алиса. Но, судя по улыбке, шокировать легенду зимы не удалось. Она не я. И слава Святым.