Таня словно не заметила, что оказалась в кольце крупных и очень сильных – ещё бы, поноси такую неподъёмную ношу на голове, – оленей.

К ней потянулось сразу несколько мягких носов, обнюхали выбившуюся из-под шапки прядь волос, кто-то ткнулся в плечо, кто-то дохнул в лицо.

– Так… – напрягся Соколовский, отчётливо помнящий, что олени-то весьма интересные с точки зрения рациона.

– Неее, это они знакомятся. Они, походу, поняли, что она к рогам безразлична, нет в ней жажды этой, понимаешь, вот и тянутся. Они ж тоже нуждаются… хоть немного…

Похоже, Соколовский и без дополнительных объяснений сообразил, что именно нужно оленям, поэтому успокоился. Да и так уже стало понятно, что действия стада не угрожающие – к Тане пропустили малышей.

– Ой, бедные вы мои, и вам досталось! Погоди, не пляши, я глаза посмотрю, да ты солнышко какое, да ты меня лижешь? Хороший ты мой!

Крылана облегчённо выдохнула и чуть отошла в сторону – ей стало совершенно очевидно, что подруге грозит только быть зализанной восторженными оленятами.

– Ну надо же, как она им понравилась… – хмыкал Тявин. – Даже против уколов не возражают!

А потом повысил голос:

– Так, уважаемые, те, кто уже уколот, в смысле уколен… в смысле… ну, вы поняли! Короче, те, кого уже полечили, отходим от врача, не мешаемся, под руки не лезем!

А потом обратился к Тане:

– Вы же не сразу уедете, да?

– Ээээ, вообще-то хорошо бы завтра их ещё раз осмотреть, но как это сделать?

– Да без проблем! – Соколовский пожал плечами. – В ста пятидесяти километрах отсюда по трассе есть посёлок, а там небольшая гостиничка. Да, не особо крутая, разумеется, но вполне терпимая. Переночевать и перекусить, душ принять и вернуться обратно мы запросто сможем.

– Прекрасно! – обрадовалась Таня. – Тогда я спокойна, а то тут понаблюдать за реакцией надо бы.

– Уважаемые! Вы всё слышали? Врач к вам ещё завтра приедет! – повысил голос Тявин, и олени, переглянувшись и что-то пофыркав на своём языке, стали неохотно отходить от Тани.

А у него зазвонил смартфон.

– Чего тебе? – Тявин, как видно, со змеем особо не церемонился. – О чём я кричал? О том, что завтра ветеринар ещё приедет. Нет, переночуют в гостинице. Слушай, не начинай, а? Мы же договорились!

Таня не вслушивалась в их разговоры – была занята работой. К тому же после уколов надо было ещё обработать глаза, уши и нос у важенок и оленят.

Детёныши вообще обладают повышенным обаянием, а эти пыжики ещё и демонстрировали его Тане изо всех сил. Так что с ними пришлось повозиться дольше всего. Расшалившаяся малышня не слушала укоряющего пофыркивания важенок и чуть успокоилась, только когда пришёл взрослый, сияющий золотом рогов олень и строго пристукнул копытом.

Таня очень устала – помочь ей никто не мог, оленей было немало, а работать на таком морозе она не привыкла.

 «Ничего-ничего, надо доделать! А кому сейчас легко? Вон в сельской местности коллеги чего только не делают, и тоже частенько "в полях". Так что, уважаемая, вперёд и с песней!»

До песен дело не дошло, но когда она закончила с последним пыжиком, то поняла, что наклониться-то она наклонилась, чтобы подобрать упавший шприц, а вот взять его, убрать в сумку-холодильник, где она прятала шприцы от мороза, и разогнуться – это уже как-то затруднительно.

Перед глазами тут же зарябили какие-то яркие вспышки, да так, что Таня изумлённо заморгала – прямо из-под снега возникали небольшие, но весьма весомые самородки… золота.

Занимаясь оленями, Таня зашла за угол дома, так что появление прямо перед её носом сверкающей золотой дорожки увидела только она.