– Чего это ты так шарахаешься почём зря? – с ядовитым сарказмом уточнил Крамеш. – Тебя тут ещё никто и не тронул, а ты прямо такой нервный…

– Это ты, да? Это ты мне это устроил? – гневно прорычал Уртян.

– О чём это ты тявкаешь, я никак понять не могу. И вообще, пошли уже!

– Куда это я должен идти?

– Ну как куда? К Соколу, конечно! Если ты забыл, то ты с ним договаривался о том, что твоим знакомым очень нужна помощь, и ты готов за неё заплатить! Так что вперёд! Вооон туда, по коридорчику и вверх по лестнице!

– Как я тут оказался? Ты меня что, похитил?

– Я? Да за кого ты меня принимаешь? – натурально изумился Крамеш, принимая вид оскорблённой невинности. – Сам приехал, сам в самолёт вошел, сам-с-усам! Иди уже давай!

Уртян поёжился. По всему выходило, что его уверенность в том, что даже если у него ничего и не выйдет, он всё равно сможет свалить в тайгу и там отсидеться, и никтошеньки его там не отыщет, взяла и… развалилась сама по себе!

«Ну и ладно… Подумаешь… Я ничего такого этой Тане не сделал!» – решил он, очень опрометчиво произнеся последнюю часть фразы вслух.

Шорох, который раздался слева, заставил его насторожиться, он повернул голову и обнаружил очень крупных гусей, которые шли как-то так, что никаких сомнений не оставалось – они идут на вы! А уж когда дойдут, не факт, что от вас чего-то существенное останется!

– Ты ж глянь, как стартовал… – с некоторым даже уважением отозвался Крамеш. – Аж подошвы в воздухе замельтешили! Ладно, пойду я Тане помогу!

Нет, он и понаблюдать был не прочь, но Татьяна прихрамывала, а он ощущал себя виноватым, так что без колебаний пожертвовал зрелищем.

Правда, когда они поднялись на второй этаж, выяснилось, что никакой жертвы и не было – мимо на критической скорости промчалась кавалькада из чернобурого лиса, уже в истинном виде, летящего на его хвосте карбыша, с воодушевлением выщипывавшего мех везде, где доставали лапки загребущие, и пары гусей.

Гуси, даже не особо напрягаясь, держались параллельно лисьей тушке, поочерёдно вытягивая шеи и выскубывая мех то с правого, то с левого бока лиса.

– Крамеш, может… их притормозить? – неуверенно предложила Таня, проводив взглядом летящий по коридору подшерсток.

Но тут из-за ближайшей батареи вынырнула норушь и заторопилась к Татьяне.

– Танечка, как ты? Ты хромаешь? Лапа болит? Очень испугалась? – Шушана обняла протянутую к ней Танину руку.

– Уже всё хорошо, не волнуйся…

– Да как же не волнуйся-то, когда тебя обидели! Вот же паразит! – норушь мстительно прищурилась, пошевелив усами. – Ну, побегает он у меня!

– Слушай, может, гусей отозвать? Его же налысо ощиплют! – Таня повернула голову, проследив взглядом за очередным пробегом по коридору креативной компании.

– А сейчас лето, небось не замёрзнет, – очень хладнокровно отозвалась Шушана. – Пойдём, тебя Соколовский ждёт!

Филипп Иванович извиняться никогда не любил, но тут такое дело… Послал ценную сотрудницу в командировку, а её там напугали да обидели, так что никуда не денешься, пришлось!

– Танечка, как вы? Сильно он вас напугал? Я приношу вам свои извинения, разумеется, с компенсацией…

– Филипп Иванович, вы-то тут причём? У горностаев действительно была проблема, правда, её и по телефону можно было решить, а вот местной корове и правда помощь была очень нужна. Хотя оплата невелика – вот, мёд! – Таня предъявила начальству благоухающую банку.

– Ну хоть корове повезло! – вздохнул Соколовский. – Ладно, вы идите отдыхайте. У вас три дня выходных, как раз и восстановитесь. А я пока займусь нашим хитролисом.