– Так, значит… – пробормотал Дмитрий Константинович, почему-то удивлённый этим известием.

Впрочем, это и понятно – он-то всегда с придыханием относился к своей фамилии, словно она делала его каким-то особенным.

– Татьяна, погоди! Я же не всё тебе сказал! – вдруг спохватился он, сообразив, что раз уж дочь и от фамилии его отказалась, то её слова о том, что отцом она его не считает, надо воспринимать вполне серьёзно.

– Я же хотел на работу тебя пригласить! – воскликнул он.

– Я ветеринар, – вежливо напомнила ему Таня, которой надоел этот странный разговор, когда один из собеседников почти всё время слышит только себя.

– Ой, да что это за работа, кошек да собак пользовать! Ерунда какая-то! А я тебя в ассистенты возьму! – щедро посулил Дмитрий Константинович. – Познакомишься у меня на работе с кем-нибудь… Ты же вполне симпатичная!

– Не могу с вами согласиться! – раздался чей-то голос рядом. – Что значит, «вполне симпатичная»? Таня очень красивая! Странно, что вы этого не видите!

– Эээ? – Серебрянов удивлённо покосился на молодого мужчину, который оказался рядом с Татьяной. – Таня! Это ещё кто?

– Не ваше дело! – Таня ответила резко – очень уж надоел ей этот тип, который явился из своей пустоты, тратил её время, да ещё пытался уволочь с собой, в ту самую пустоту, вакуум, который заполнялся только им одним. – Не ваше дело, кто это, где я работаю, где живу, и что в моей жизни происходит. Вы решили, что я вам не нужна, и много лет так жили? Вот и продолжайте это делать!

– Да я… я потом в суд обращусь! – пригрозил Дмитрий. – Тебя обяжут мне помогать, и будешь бегать как миленькая!

– Да хоть в ООН пишите! Если вы до своей пенсии ухитритесь разориться, и мне присудят платить вам алименты, не сомневайтесь, я буду их платить, и даже мухлевать не стану, как вы! И до рисования себе официальной зарплаты в три копейки я не унижусь в отличие от вас! Только вот вам это удовольствие дороговато стоить будет, верно? Так что вы постарайтесь быть и оставаться человеком состоятельным, потому что много вам всё равно не присудят! А вот бегать к вам и помогать меня НИКТО обязать не может! – Татьяна вообще-то вовсе не была размазнёй, просто не выглядела человеком, способным остановить направленное на неё хамство, вот и возникали у некоторых всякие иллюзии…

Правда, подобные иллюзии при столкновении с действительностью быстро скукоживались и опадали вниз, бесславно там загибаясь. И стоял среди всего этого палого иллюзорного великолепия ошарашенный Дмитрий Константинович, стоял и глазами хлопал.

А вот совсем неподалёку хлопал крыльями здоровенный чёрный ворон, который явно собирался вдоволь повиться над головой незадачливого неотца-немолодца.

– Тань, пошли уже! – поторопил Татьяну её спутник, ворона прекрасно видевший, – Чего тут мёрзнуть?

– Да, Юр, пошли! – Татьяна чуть усмехнулась, глядя, как Уртян галантно предлагает ей взять его под руку, но игру приняла.

Дмитрий Константинович смотрел вслед дочери, которая удалялась под ручку с каким-то хлыщом ненатурально-киношной внешности – у кого ещё могли быть янтарные глаза при чёрной шевелюре? Мозг у Серебрянова работал как-то со скрипом – видимо, от потрясения, впрочем, через пару секунд выяснилось, что скрипит вовсе не его центральный отдел нервной системы, а ветка над головой.

Машинально задрав голову, Дмитрий Константинович сдавленно выругался и поспешно отскочил в сторону от приличного количества мокрого снега, рухнувшего сверху и противно забившегося за воротник.

– Кррра! – каркнул ему прямо в лицо здоровенный чёрный ворон.