Наверное, я действительно переборщила с тем, что выбросила его одежду в ведро с грязной водой. Это не мои методы. Я должна обыграть его иначе. По-умному. Он ведь попал не в какой-нибудь там интернат для трудных детей. А ещё ему стоит понять, что я его не боюсь. Даже если это и не так, Бахурину об этом знать совершенно необязательно.

    На следующий день я на физкультуру не пошла, потому что нас с Соколовой, по просьбе завуча, отпросила сама директриса. У Елены Борисовны даже сама завуч не рискнула. Мы были награждены сердитым взглядом и предупреждением, что на следующем уроке нам придётся пробежать на стадионе на два круга больше. Но это терпимо.

    После урока я вернулась к раздевалкам, в которых уже переодевались ребята, и решительно вошла в мужскую. Пусть новенький не думает, что один он такой смелый.

- О! Ни фига себе, Златуля, ты ко мне, детка? – Виденин, стоящий в рубашке и боксерах, сразу оживился.

- Отвянь, – я выстрелила ему фак и обвела взглядом парней, пока не увидела того, к кому пришла.

    Новенький переодевался, слава Богу, не в самом конце длинной раздевалки, и мне не пришлось пробираться через толпу полураздетых парней. Да и запах тут, мягко говоря, не самый свежий. Бахурин стоял сбоку, в паре метров от двери. Он как раз переодел брюки, но ещё не успел их застегнуть, и уже стащил спортивную футболку.

- Это твоё, – я решительно подошла к Бахурину, вытащила из пакета его постиранную и отглаженную майку и, невинно приподняв брови, протянула её парню.

   Он внимательно посмотрел на меня, чуть склонив голову набок. Не ожидал? Думал, после вчерашнего я тихонько спрячусь в норку? Ты меня не знаешь, Бахурин.

- Разверни, – кивнул на свёрнутую ткань.

- Не доверяешь?

- Нет.

    Парни притихли и с интересом наблюдали за нами. Я взяла майку за край и встряхнула, развернув, при этом не переставая смотреть на новенького. Он же сделал шаг ближе ко мне и приподнял руки.

- Надень.

     Ах ты ж! Решил оставить последнее слово за собой?

     Никогда не слышала такой тишины от толпы парней.

     Ну знаешь, Бахурин, тебе не стоило и пытаться переиграть меня.

   С как можно более непроницаемым лицом я подошла ближе, приподнялась на носочки и набросила вырез майки на шею парню, потом на руки и протянула ткань вниз вдоль туловища, стараясь не коснуться случайно пальцами кожи. Внутри всё дрожало, сердце грохотало, но внешне мне удалось остаться холодной и беспристрастной. В довесок в конце ещё и хлопнула его ладонью по груди.

     Парни заулюлюкали и зашумели, начали ржать с Бахурина, подначивая, что он не на ту напал, и так просто королеву школы не смутить. А тот, когда я уже развернулась уходить, наклонился и быстро шепнул на ухо:

- Принято, Маркиза. Смотри – ты сама захотела.

11. 11

- Это – полный отстой.

    Кто вообще придумал допустить на осенний бал старшеклассников восьмой класс? В прошлые года такое не практиковали, и почему завуч удумала сейчас – не пойму. Неужели эти их конвульсивные подёргивания не в такт, слизанные с клипа Бритни Спирс, кому-то должны показаться танцем?

- Злата, мы репетировали целый месяц, – насупилась белобрысая девчонка из восьмого класса. – Катя и Лена ходят на танцы уже четвёртый год, они ставили.

- Ну, у вас не получилось.

    Отсекать весь этот «шлак» надо сразу. Я всех предупреждала, что отбор номеров будет жёстким. Это одно из главных мероприятий года в школе, и тут не место подобным «произведениям искусства».

    Осенний бал уже завтра. Сценарий написан и отрепетирован, участники готовы, моё платье висит дома в шкафу уже отглаженное. Завтра на уроки ведущим и участникам можно не приходить, а сразу к четырём. Начало мероприятия в пять вечера, потом до восьми дискотека. А если всё пройдёт гладко, и никто не удумает протащить тайно алкоголь, то директор разрешит и до половины девятого.