Я убрала трубку с мерзким голосом от уха и застонала, чем вновь привлекла внимание окружающих.

С трудом взяв себя в руки, я взглянула на экран – двенадцать двадцать. Боже. Совершенно вылетело из головы. Столь неприятное свидание мой мозг в порыве защитной реакции напрочь вытеснил из головы. Я прислонила динамик уху:

– Двадцать минут первого, – абсолютно спокойно озвучила я время и ехидно добавила: – А вы, должно быть, часы потеряли? – Судя по словам, прозвучавшим мне в ответ от Гарсии, моя шутка нисколько его не развеселила.

Чеканя каждое слово, детектив шипел в телефон:

– Где. Вас. Носят. Черти?! – извергал из себя яд законник. О, сегодня, похоже, день глупых вопросов.

– Ну, судя по виду из окна, я еду по шоссе вдоль леса, – не теряя самообладания, сообщила я своё местоположение собеседнику. Ох, не стоило.

– Вы окончательно рехнулись?! Элис, я очень хочу вам помочь, но проклятье, как я это должен сделать один без вас в суде! Мы же договаривались! – Выпалив гневную тираду, Гарсия не мог отдышаться. Давление точно у него подскочило от таких несвойственных этому мужчине эмоций. Но какой суд? У нас, естественно, была договорённость, которую я бессовестно нарушила, но явно не о встрече в суде. Или я что-то пропустила.

– Простите меня, Дэвид, – я не помнила, чтобы при встрече он сообщал мне своё имя, но я почему-то точно знала, что зовут его именно так, – мне жаль, но о каком суде идёт речь? – тупо оставалось мне спросить. Молчание на том конце провода прерывалось лишь рассерженным сопением.

– Вы мне мстите, да? Хотите выставить полным идиотом? – невероятно спокойно и холодно задал вопрос детектив. У меня закончились силы и те крохи терпения, что оставил мне муж, а потому я взорвалась и, не удержавшись, в этот раз практически проорала в несчастный сотовый:

– Нет, уважаемый, вы с этим совершенно прекрасно справляетесь сами. – В этот момент я пожалела, что у меня не телефон-раскладушка. Было бы очень эффектно – драматично хлопнуть крышкой телефона. Автобус резко затормозил. Ну там что, школьник за рулём?! Водитель объявил мою остановку. В окне мелькнула знакомая копна медных волос.

Задыхаясь от плотного облака парфюма Евы и её крепких объятий, я старалась разобрать звуки, которые издавала подруга. Она-то, конечно, наивно полагала, что ведёт со мной оживлённую беседу, на деле же все её слова сливались в недостижимый для моих ушей инфразвук, доступный для понимания разве что летучим мышам, возможно, обитавшим неподалёку.

– Я так рада, что ты приехала, несмотря ни на что! Ты так хорошо выглядишь, и не передать словами, как я волновалась за тебя! – Она обеспокоенно схватила меня за руку и сжала её, продолжив своё щебетание:

– Это так много для меня значит, мы в последний раз виделись в больнице… после того… – Некогда лучшая, да и, по сути, единственная подруга замялась. Что же ты, после твоей неудачной попытки убить меня, наверняка с подачи муженька. Впрочем, все карты сегодня лягут на стол. – После твоего, слава богу, не свершившегося суицида, – решилась она сказать абсолютную, но, видимо, такую удобную ложь для неё. – Те таблетки… до сих пор жалею, что оставила их в ванной, в шкафчике. Я замечала твоё изменившееся настроение, но никогда бы не подумала, что ты решишься на такое. – Она растерянно подняла взгляд и всматривалась в моё удивлённое лицо. Это они с Джозефом такое придумали? Ловко, ловко. Я почти поверила. За этим увлекательным разговором мы подошли к её дому. И если до этого момента моё лицо выглядело лишь удивлённым, то теперь оно выражало полное недоумение, а сама я практически споткнулась об собственную упавшую на белый гравий челюсть. Джо, в сером свитере и с распущенным волосами, тоскливо смотрел в нашу сторону, прислонившись к деревянным перилам.