Своим близким матушка сочувствовала: «Как мне вас жаль, доживете до последних времен. Жизнь будет хуже и хуже. Тяжкая. Придет время, когда перед вами положат крест и хлеб, и скажут – выбирайте!» – «Мы выберем крест, – отвечали они, – а как же тогда можно жить будет?» – «А мы помолимся, возьмем земельки, скатаем шарики, помолимся Богу, съедим и сыты будем!»

В другой раз она говорила, подбадривая в тяжелой ситуации, что не надо ничего бояться, как бы ни было страшно. «Возят дитя в саночках, и нет никакой заботы! Господь сам все управит!» Нужно только всецело довериться ему.

Матронушка часто повторяла: «Если народ теряет веру в Бога, то его постигают бедствия, а если не кается, то гибнет и исчезает с лица земли. Сколько народов исчезло, а Россия существовала и будет существовать. Молитесь, просите, кайтесь! Господь вас не оставит и сохранит землю нашу!»

Последний земной свой приют Матронушка нашла на подмосковной станции Сходня (улица Курганная, дом 23), где поселилась у дальней родственницы, покинув комнату в Староконюшенном переулке. Сюда тоже потоком шли посетители и несли свои скорби. Лишь перед самой кончиной матушка, уже совсем слабая, ограничила прием. Но люди все равно шли, и некоторым она не могла отказать в помощи. Говорят, что о времени кончины ей было открыто Господом за три дня, и она сделала все необходимые распоряжения. Три дня она принимала всех без ограничений, старалась поддержать, наставить, затем пособоровалась, причастилась и надолго замолчала….

Отпеть себя велела в храме Ризоположения на Донской улице, а похоронить – на Даниловском кладбище (В это время служил там любимый прихожанами священник Николай Голубцов. Он знал и почитал блаженную Матрону.) Она не велела приносить на похороны венки и пластмассовые цветы. Этот завет многочисленные паломники до сих пор исполняют, принося к мощам букеты живых цветов. А еще, говорят, матушка любила гроздья рябины. И любимым временем года у нее была осень. Как она, незрячая, улавливала краски уходящего лета? Нашим земным умом этого, увы, не понять.

До последних дней жизни она исповедовалась и причащалась у приходивших к ней священников. По своему смирению она, как и обыкновенные грешные люди, боялась смерти и не скрывала от близких своего страха. Перед смертью пришел ее исповедовать священник, отец Димитрий, она очень волновалась, правильно ли сложила ручки. Батюшка спрашивает: «Да неужели и вы боитесь смерти?» – «Боюсь». Кончина старицы последовала 2 мая 1952 года. А уже третьего мая в

Троице-Сергиевой лавре на панихиду была подана записка об упокоении новопреставленной блаженной Матроны. Многие насельники Лавры хорошо знали Матрону. Среди других записок эта привлекла внимание служащего иеромонаха. «Кто подал записку? – взволнованно спросил он. – Что, она умерла?»

Старушка с дочерью, приехавшие из Москвы, подтвердили: накануне матушка скончалась, и нынче вечером гроб с телом будет поставлен в московской церкви Ризоположения, что на Донской улице. Так лаврские монахи узнали о кончине Матроны и смогли приехать на ее погребение. После отпевания, которое совершил отец Николай Голубцов, все присутствующие подходили и прикладывались к ее рукам. Прощались.

Четвертого мая в неделю жен-мироносиц при большом стечении народа состоялось погребение блаженной Матроны. По ее желанию она была погребена на Даниловском кладбище, чтобы «слышать службу». Там находился один из немногих действующих московских храмов, который работает и в настоящее время. Отпевание и погребение блаженной были началом ее прославления в народе как угодницы Божией.