И что делать? Трогать, то есть гладить, нельзя, да и страшновато. Угостить нечем. К этому, как к Тыре, с сюсюканьем не полезешь – сурового брутала видно сразу. Пашка мог поклясться, что зверюга потешается над его растерянностью. Подумаешь! Не злится – и ладно.

 Как же на них все-таки ездят? Специальные седла? Тогда убойная сила монстра снизится. Вона какие задние лапищи, явно толчковые! Значит, перемещаться предпочитает скачками. Да при таких мощных задних усидеть можно только жестко зафиксированным, как летчик в кресле катапульты. Зачем тогда было иголки селекционировать, да еще ядом их начинять? Хотя... Если такая махина ломанется в пехоту противника, да еще все эти медные шампуры, которые вместо меха, встопорщит… Пашке как-то враз сплохело от воображаемого ужаса, а потом пришел гнев. Не нгурул чудовище, а тот, кто его создал! Вот бы этого спеца по прикладному членовредительству да харей, харей садистской по этим шипам помурзать! Скотина маньячная! 

– Три-тря? – изумилась Тыря – уловила, что новый друг расстроился. Пашка аж башкой помотал, так явственно ему послышался вопрос: «Кто обидел? Этот?» И когда она

 только успела материализоваться рядом с задней лапищей вожака? 

– Тр-ряв! – Мелкая воинственно припала на передние и подскочила, явно прицеливаясь всадить свою носопырную кыльку под мосластое колено родича. А у родича тоже такое оснащение есть, только оно бивень и раза в три поболе. 

– Тыря, нельзя! – Пашке не объяснили, что команды можно отдавать и мысленно, а потому он чуток запоздал – Свап успел развернуться быстрее и прижал наглюху бивнем. Не сильно, но передние лапы у нее разъехались циркулем, а поганка настырно пыталась вывернуться и что-то возмущенно трынькала.

Ольга не совсем поняла суть. Развернувшаяся драма прошла мимо ее внимания – увлекли другие нгурулы. Она только увидела, как Павлик кинулся грудью на прутья решетки. Его тело передергивало как от ударов током, но парня это не остановило – он пытался дотянуться голой рукой до хвоста вожака, а тот ускользал и не давался, как будто дразнил. 

Раим, хоть и был пониже, без усилий отдернул ослабленного Пашку от ограждения. Не то чтобы ему было жаль юнца, скорее, его неприятно поразил страх женщины. Не за себя, а за этого мальчика и юную нгурулочку. Вот уж кому ничего не угрожало, так это маленькой непуганой щенявке. Да и парень отделался неприятными ощущениями – контроль-защита решеток изрядно ослабла. Это вернуло лавэ к задаче номер два – восстановление подпитки защитного контура. Хотя завершить эксперимент-знакомство, пожалуй, важнее.

Нет, ну до чего же непонятливые иномиряне ему попались! А может, это и хорошо, загордиться не успеют? То, что Свап благосклонно отнесся к парню, уже само по себе удивительно, остальных наездников он не жаловал, а главного пастуха на дух не переносил. А тут, гляди ты, стерпел попытку ухватить себя за хвост и даже заботу проявил – не дал юнцу пострадать от ядовитых колючек. 

– Успокойся уже, парень. Да успокойся ты! – Пашка все пытался вывернуться, и лавэ Шенол добавил в голос повелительных интонаций. Не с целью подавить волю и без того дезориентированного будущего наездника, а для того, чтобы тот быстрее начал соображать. 

Ну наконец-то, пришел в разум!

– Тыря! – Пашка рванул к решетке. Раим позволил – пусть полюбуется и поймет, что зря геройствовал. Щена с довольным видом валялась на каменном полу, а огромный вожак, не менее довольный, обнюхивал ее пузо. 

– Малышка в порядке. – Ольга успокаивающе погладила Пашку по плечу. – Чего ты так всполошился?