– Но почему? Фипс и Билле сейчас заняты этой сиреной. Кстати, у маленькой плаксы наверняка есть веская причина для нытья.

Можно подумать, что старина Сникерс не любит детей. Но это не так! Честное слово! У Сникерса огромное и доброе сердце, и он обожает детей. Именно он основал ККСД. Но вот над манерой выражаться ему стоит поработать. Первый год жизни он провёл на улице, поэтому его воспитание оставляет желать лучшего. К счастью, Сникерсу улыбнулась удача, и он нашёл любящих хозяев. Вот уже много лет он живёт в нашем доме, но, несмотря на это, он так и остался грубияном.

– Пошли! – сказал мне Сникерс. – Надо обсудить важный вопрос!

Мне стало интересно. Неужели нас ждут приключения? Что ж, в таком случае, пожалуй, забуду о «малявке».

– Ладно, – согласился я. – Идём вон в те кусты. Билли и Фипс подумают, что я отошёл по своим делам.

– Как скажешь, малявка!

УРРРР! Я НЕ МАЛЯВКА!!!

В кустах я учуял запах Мюллера и Мейера, моих знакомых псов. Мы часто встречаемся во время прогулок в парке.

– Ну, так что? – спросил Сникерс.

Какой странный вопрос! Разве он сам не хотел рассказать мне что-то важное?

– Кажется, в этих кустах совсем недавно побывали Мюллер с Мейером, – ответил я, потому что больше ничего не пришло мне в голову.

– Я не это имел в виду, – раздражённо проговорил Сникерс. – Я хочу знать, почему ревёт девчонка, маляв…

– Я не малявка! – перебил я кота. – И я не хочу, чтобы ты меня так называл!

Сникерс пронзил меня сердитым взглядом. Мне сразу стало не по себе, хотя вообще-то мы лучшие друзья.

– Ну хорошо, Пауль, раз для тебя это так важно, я больше не буду называть тебя малявкой, – примирительным тоном сказал кот.

Что-что? Я не ослышался? Неужели Сникерс вот так просто согласился со мной?

– А теперь расскажи, пожалуйста, что случилось у маленькой девочки?

Ах, вот оно что. Сникерсу, как и мне, не терпелось взяться за новое расследование.

– Она плачет из-за какого-то Пушка, – объяснил я.

– Вот как? – заинтересовался кот. – А кто это? Её пёс? Он что, убежал? Или его отдали в приют для животных, потому что у её отца внезапно началась аллергия на собачью шерсть?

Клянусь своей мисочкой, у Сникерса богатое воображение!

– Честно говоря, я не знаю, кто такой Пушок, – признался я. И почему я сам не задался этими вопросами?

– Ясно, – кивнул Сникерс. – Тогда возвращайся к своим хозяевам и навостри уши. А я попробую найти удобную стратегическую позицию на ближайшем дереве, чтобы тоже услышать подроб-ности.

Не самый плохой план. Я вылез из кустов и помчался к близнецам. Они всё ещё разговаривали с рыдавшей девочкой.

Я подбежал как раз в тот момент, когда Билле с сочувствием сказала:

– Йела, ты наверняка его где-то потеряла. Не думаю, что кто-то решил украсть твою плюшевую собачку, тем более что у неё порвано одно ухо.

– Да, не обижайся, но вряд ли Пушок очень уж ценный, чтобы похищать его, – добавил Фипс.

Маленькая Йела скрестила руки на груди и высоко подняла голову. Её лицо было мокрым от слёз, но голос звучал теперь совсем по-другому.

– Хотите сказать, что я вру? – сердито проговорила она. – Что я сама потеряла Пушка и не хочу в этом признаваться?

– Нет! Конечно, нет! – заверил её Фипс.

– Мы вовсе так не думаем, – поддержала его Билле.

Малышка громко засопела и ещё выше вскинула подбородок.

– Дураки вы! – выкрикнула она и, развернувшись, пошла прочь.

– Ничего себе! – проворчала Билле. – Мы хотели помочь, а в итоге оказались дураками!

Фипс кивнул:

– Ну и вредная же эта девчонка! Думаю, всё так и было: она потеряла Пушка, но признаться в этом не хочет. Кому вообще нужна старая плюшевая игрушка?