Сева припарковал лимузин возле входа, и я под ошалевшими взглядами вышедших покурить хануриков элегантно выставила ножку, обутую в блестящую калошу.

— О, Юлек, ничего себе ты папика отхватила! — восторженно присвистнул Червь — огромный парень, затянутый в кожу.

Откровенно говоря, ему этот наряд не шел, делая похожим на садомазохиста, отбившегося от стада рабов какой-нибудь властной госпожи.

— Боже, за что? — простонал Захар, проигнорировав восторг Червя, и поплелся за мной.

— Какого черта вы творите? — зашипела я. В мои планы его компания ну никак не входила.

— Знаете, Юля, вы совершенно сумасшедшая особа. И я бы в эту обитель порока и шага не сделал, но не могу оставить вас одну. Тетя Изольда с меня спустит шкуру, если с вами что-то случится.

— О, так вы тетю боитесь?! — я издевательски захохотала и едва не упала, запнувшись ногой за ступеньку. Калоша противно скрипнула, доведя меня до белого каления. — Такой всемогущий, крутой весь из себя. Вы меня разочаровываете.

— Не говорите о том, чего не знаете, — рассердился Завьялов. Я ехидно улыбнулась, радуясь, что все же смогла вывести из себя этого сноба. — И вообще, идите к черту! Я и вправду не нанимался сиделкой к сумасшедшей.

Начальник развернулся и пошел к машине. Я облегченно вздохнула и вошла в наполненное гремящей музыкой и дымной кисеей помещение. Не говорить же этому ненормальному, что правая калоша на моей ноге приказала долго жить после соприкосновения с дурацкой ступенькой. Ладно, до дома как-нибудь доковыляю. Но сначала поздороваюсь с парой порций текилы. А Завьялов пусть катится колбаской. Вот честно, такого раздражения во мне не вызывал ни один мужчина. И что с ним не так?

— Ты прекрасна, как всегда, — поприветствовал меня Славик, окинув взглядом розовое платьишко и блестящие калоши, — красота.

— Текилы, и прибери эти наперстки. Три в одну посуду и огурец.

— Юлька, ну когда ты уже научишься пить? Текилу надо солью и лаймом заедать, что за плебейство? — недовольно проворчал бармен, выполняя мой заказ.

— Я себя лосем чувствую, когда соль лижу, — пожаловалась, — и вообще, не учи меня жить.

Текила пронеслась по пищеводу огненной волной. Я бодро захрустела огурцом и начала себя жалеть. Так со мной всегда происходит после первой дозы спиртного.

— Вот скажи, Слав, я что, не заслуживаю любви? Вот скажи, а? И этот еще Заха-а-а-ар сумасшедшей обзывается. А что я ему сделала? Что? Подумаешь, упала на него — так сам виноват, нечего под ногами путаться. Катька дразнится все время. Мать пристает. И чем я им всем не угодила?

— Может, это… похудеть тебе стоит? С гардеробом разобраться? И на лосиху сразу перестанешь похожей быть, начнешь пить правильно… — вякнул бармен, но, напоровшись на мой уже не совсем трезвый взгляд, подавился и закашлялся, так что его тираду мне не довелось дослушать.

— Повтори, — приказала я, и парень метнулся за бутылкой, явно желая стать прозрачным

7. Глава 7

Глава 7

— Сейчас спою, — пообещала, со зверской улыбкой глянув на взбледнувшего Славика.

Караоке я люблю нежно, но безответно. Голоса мне господь отсыпал с лихвой. Красивое, почти оперное контральто мое может скопытить звуковой волной всех посетителей этого бара. Но вот слух… Складывается ощущение, что медведь мне не просто наступил на ухо, а оседлал и проскакал на мне километров двести, чтобы точно удостовериться, что я ни в одну ноту никогда в жизни не попаду.

— Юль, может, не надо? Сегодня пришлых полно, а они какие-то агрессивные, — попытался воззвать к голосу разума бармен.

Но я была неудержима. Пока взбиралась на небольшую импровизированную сцену в центре заведения, Славик, нервно озираясь, прятал стаканы и бутылки с дорогим алкоголем, понимая, что надвигается буря. Зато я находилась в блаженном предвкушении, потому что когда выпью, мне любое море по колено.