– И ведь может же делать хорошее и человеческое, – буркнула Лариса, наблюдая за массовым преображением, – а строит из себя злобного ящера!

«Ящер» посмотрел в нашу сторону, пошевелил челюстью в неких раздумьях и неожиданно хмыкнул. Но синяк не простил – и наряды нам достались позже других, и рисовать кисточками на наших лицах он стал в последнюю очередь. Хотя после, увидев наши отражения в зеркалах, я признала, что ожидание того стоило. И макияж удачный, и платья красивые. У Ларисы пестрое, яркое, идеально село по фигуре, подчеркнув бюст, а вот мое было однотонно-алым, очень красивым, но слишком широким. Сняв с плеча одну длинную бретельку, я использовала ее вместо пояса и с удовольствием покрутилась перед зеркалом. Симпатично смотрится – я бы носила такое платье и в жизни, а не только на съемках.

Внутри появилось четкое ощущение, что этот день мне ниспослан свыше и что все не зря. Все – и покупка журнала, и мой приход сюда, и долгая вера в то, что я могу и стану моделью…

Не зря.

Могу…

И стану…

Это судьба…

– Ну что, красотка, теперь ты, – услышала я голос фотографа и зажглась огоньком, встрепенулась. – Давай, иди-иди, мне не терпится с тобой поработать! Торопись, рыба моя! Вот поработаем с тобой и на этом закончим!

Я улыбнулась, сделала шаг вперед, а потом поняла…

Поняла, что на меня он даже не смотрит. И что все, что он только что говорил – предназначалось Ларисе…

Нет, я не завидовала, что он назвал мою подругу красоткой. Я и сама считала ее такой, но…

Он хотел поработать с ней и… все. Только с ней. А я? Меня он словно не замечал!

– Не расстраивайся, – обернувшись ко мне, шепнула Лариса. – Мы ведь предвидели такой вариант.

– Откровенно говоря, мы предвидели и похуже…

– Я сделаю все, что смогу, – пообещала подруга, прежде чем подойти к фотографу. – Но если он попросит меня пробежаться…

– То к лифту я побегу вместе с тобой, – дала я ответную клятву.

Другие девчонки болтали между собой и с нетерпением ждали, когда их отпустят, я же с замиранием сердца следила за съемками. То, что фотограф заметил Ларису и выделил среди остальных, – на самом деле такая удача, которую мы обговаривали, но на которую почти не рассчитывали.

Мы рассматривали вариант, что нас вообще не пустят на кастинг и придется дежурить под дверью и делать скандал. Черный пиар – тоже пиар, а мне терять в модельном бизнесе пока нечего. Мы рассматривали вариант, что придется шантажом и угрозами выяснять координаты Матеуша Ковальских и как бы случайно помелькать у него под окнами или лучше подле его машины, чтобы он обратил внимание и подумал: «Ой, да это же что-то невероятное! То, что я так долго искал!».

Вспомнив ледяной взгляд Матеуша в лифте, поежилась. Да уж, услышать от него такие слова еще нереальней, чем пройти этот кастинг с первого раза. Питон. Не знаю, кто дал ему эту кличку, но точно питон. И слава тебе Господи, что он уполз в неизвестном мне направлении. Он, конечно, босс, но на кастинг я уже попала, с фотографом и стилистом познакомилась, так что…

– Тебе не завидно? – услышала голос Корнева.

Встав рядом со мной, он внимательно наблюдал за съемкой. Но почувствовав, что я смотрю на него, повернулся.

– Нет, – ответила честно. – Немного обидно – да. И да, я расстроена. Я бы очень хотела хотя бы попробовать, но… Я надеюсь, что мне еще представится шанс.

– Когда-нибудь?

– Да.

– Ожидая «когда-нибудь», ты делаешь серой свою реальность.

– Да, – согласилась я и кивнула на его саквояж с личным набором для макияжа. – Я тоже люблю яркие краски. Но иногда приходится разукрашивать свою жизнь теми красками, что пока есть.