Когда он начал ухаживать за моей внучкой, Далила рассердилась, но Паркер объяснил своей наивной, ревнивой жене, что делает это для их общего блага и действительно намерен жениться на Фэнси исключительно ради приданого и того огромного богатства, которое та рано или поздно унаследует. Его семье требовалось много денег, а он узнал тайну родных Фэнси, которая даст ему полную власть над ними.

Жасмин замолчала и пригубила виски, неожиданно поняв всю правильность своего поступка. Король должен знать правду!

– Что это за тайна? – удивился Карл.

– Фэнси как-то рассказала ему, что ее бабушка со стороны матери – принцесса из чужеземной страны Индии. Единственное, что мог припомнить Паркер об этой далекой земле, так это то, что ее населяют темнокожие люди. Он тут же решил, что в роду Фэнси были негры, следовательно, в ее жилах течет африканская кровь. Вот и сказал Далиле, что пригрозит обличить Деверсов, если они не станут исполнять все его повеления. Рассудил, что если эта новость плюс тот постыдный факт, что Фэнси на самом деле – обычная наложница, а не жена, станут известны соседям, репутация Деверсов будет навеки уничтожена. Они заплатят ему, сколько он попросит!

И Далила всему поверила, хоть и заметила, что дети Фэнси станут его наследниками, а ее дети будут считаться бастардами. Но Паркер Рэндолф пообещал этой женщине, что такого не случится и Фэнси никогда не родит ему детей. Теперь я понимаю, что он имел в виду. Но в ночь после свадьбы Далила не сумела сдержать ревность. Она спряталась в спальне новобрачных до прихода невесты и подсматривала, как Фэнси раздевают и готовят к появлению жениха. Дочь написала мне, что Далила увидела своего мужа с Фэнси, увидела, как он ласкает вторую жену, и, не стерпев, охваченная ужасной яростью, выскочила из укрытия.

Паркер Рэндолф буквально взбесился, особенно когда Далила открыла Фэнси правду, сказав, что ее брак – чистый фарс. Фэнси была вне себя от горя. Паркер, разумеется, все отрицал и заявил, что Далила безумна и ничего не сумеет доказать. Моя дорогая внучка встала на его сторону, заявила, что всему верит и, что бы ни случилось, будет поддерживать мужа. Тогда Паркер рассмеялся и стал издеваться над женщинами, обозвав обеих круглыми дурами. Сказал Фэнси, что действительно женат на Далиле, и объяснил подробно весь свой план. Ей придется, твердил он, притворяться и лгать, пока он будет пользоваться всеми преимуществами ее богатства. А Далиле остается наблюдать, как он наслаждается Фэнси, и та ничего не сумеет поделать.

– Но она сумела! – догадался король.

– Именно, – подтвердила Жасмин. – Потеряв голову, Далила схватилась за первое, что подвернулось под руку: тяжелый серебряный подсвечник, – и ударила мужа по голове, раз, другой, третий. Тут Фэнси в панике принялась звать на помощь. Прибежали родные, но было уже поздно. Паркер Рэндолф лежал мертвый. Если бы правда вышла наружу, разразившийся скандал мог бы скомпрометировать Рэндолфов, впрочем, как и мою внучку. Ее репутация была бы погублена. И хотя родители Рэндолфа попытались взвалить всю вину на Фэнси, более влиятельная ветвь виргинских Рэндолфов не допустила несправедливости и заставила родственников увидеть происшедшее в истинном свете. Пытаясь утихомирить семью Паркера, отец Фэнси не потребовал назад уже выплаченную часть приданого, но и не позволил срывать злобу на Далиле. Сначала Рэндолфы утверждали, что она не может быть женой их сына, но та вынула спрятанное на груди брачное свидетельство, которое дал ей священник. Паркер, очевидно, понятия не имел, что у нее могут быть подобные доказательства. Кайрен Деверс отослал Далилу на Север, в Бостон, с суммой денег, достаточной, чтобы открыть модную лавку. И предупредил, что, если она когда-либо покажется в Мэриленде или Виргинии, он не сумеет ее защитить.