– Я любила моего мужа.

– Настолько, что решили больше не выходить замуж?

– Да. Мне кажется, вас это несколько удивляет? У меня было двое уже взрослых детей, и я была обязана думать об их благополучии. Поэтому приняла решение забыть о личной интимной жизни и думать больше о них. Мои карьерные устремления были посвящены семье. Мне немного повезло, у меня была жива мама, которая мне очень помогла. А я занималась любимой работой.

– Тогда мне придется задать еще один вопрос, – вздохнул Святослав Олегович, – простите меня за бестактность. У вас были мужчины в эти годы? Я имею в виду, вы с кем-то встречались?

Она снова не удивилась, хотя данный вопрос никак не мог входить в систему проверки лояльности сотрудников. И все-таки не удивилась. Опять немного подумала, прежде чем ответить. Ему нравилась эта манера думать, прежде чем говорить. Юлай прав, возможно, она действительно прекрасный специалист в области финансов.

– У меня были мужчины, если вас действительно волнует этот вопрос. Но не было никого, кто мог бы стать отцом моих детей. Поэтому я не считала возможным знакомить этих людей с ними.

– Исчерпывающий ответ, – согласился Петровский и сделал паузу. Намеренную, длинную паузу, чтобы посмотреть, как она будет реагировать на долгое молчание.

Женщина не нервничала, она сидела и ждала, когда он задаст ей следующий вопрос.

– У меня будет к вам одно предложение, – произнес наконец Петровский. – И я заранее прошу прощения, если оно вас оскорбит. Но это одно из условий нашей проверки. Если хотите, решающих условий… – Он еще помолчал. Она ждала, когда он заговорит.

– Разденьтесь, – неожиданно попросил Петровский.

Наталья Андреевна не смутилась, только чуть качнулась. И переспросила:

– Что вы сказали?

– Я предложил вам раздеться.

– Мне не жарко, спасибо.

– Нет, вы меня не поняли. Я предлагаю вам сбросить с себя всю одежду. Абсолютно всю.

Она потянулась за сумочкой – должно быть, сказалась многолетняя привычка. Но пачки сигарет в ней не было. Тогда несколько растерянно взглянула на Петровского и проговорила:

– Извините, я не думала, что подобные сцены входят в систему вашей проверки.

– Входят, – безжалостно подтвердил он, с любопытством наблюдая за ее реакцией.

Бочарова захлопнула сумочку.

– То есть вы хотите, чтобы я разделась в вашем кабинете? – заметно нервничая, спросила она, чувствуя, что сорвется на крик или на слезы. Но держалась.

– Да, – кивнул Петровский, – и не нужно так волноваться.

Женщина резко поднялась. Он сидел в кресле, даже не пошевельнувшись.

– До свидания, – срывающимся голосом произнесла она. – Кажется, я ошибалась, выбрав ваше агентство. Если я встречалась с некоторыми мужчинами, это не значит, что я была дрянью. – И, повернувшись, пошла к дверям.

– Я так не говорил, – сказал он, когда она оказалась у него за спиной.

Наталья Андреевна остановилась. Повернулась к нему:

– Что вы себе позволяете? Да разве так можно? Или вы думаете, что ради ваших денег я готова вам отдаться?

– Вы финансовый работник и должны формулировать все достаточно четко. Я просил вас раздеться, я не говорил, что вам нужно кому-то отдаваться.

Она все еще не понимала, что происходит.

– Неужели вы полагаете, что я могу вот так взять и раздеться? – спросила обиженным голосом. – И зачем вам это нужно. Я уже бабушка, у меня трое внуков…

– Тем более, – он наконец поднялся и повернулся к ней. – Я не могу понять, почему вы уходите. Что в моих словах показалось вам столь оскорбительным? Считайте, что я врач и должен вас осмотреть, перед тем как принять на работу.