– Лёв, а девочку на побегушках обязательно было брать на переговоры? – наседает с другой стороны Лисицына.

Кажется, от всего этого каламбура голова моя сейчас взорвётся, хорошо хоть Немцов сидит смирно и масла в огонь не подливает.

– Какой мелкий шрифт? – спрашиваю устало.

Неужели я взял на работу очередную дуру, которая и способна только строить глазки и глупо улыбаться? Ещё и бездарно тратить чужое время, отвлекая по пустякам и мешая сосредоточиться на основной задаче.

Конечно, подписание договора можно было бы и перенести, но делать это по велению левой пятки моей секретарши я не стану.

Это обычный типовой договор, я же не долю в бизнесе продаю, ну, к чему эти прелюдии?

– В договорах на рассрочку обязательно должен быть мелкий шрифт, вот я когда брала ипотеку… – начинает тараторить девушка, но заметив мой строгий взгляд, замолкает. – Можно? – робко подбирается пальчиками к лежащим передо мной бумагам.

Киваю, просто потому что у меня нет никаких моральных сил спорить, хотя следовало бы поставить подчинённую на место, что бы нос свой не совала, куда вдумается.

Наташа шипит на девушку, но Аврориной хоть бы хны, она уже вцепилась в бумагу и тянет её к себе.

– В начале договора, на его первой странице написано, что страниц всего пять, – тычет пальчиком в правый верхний угол листа, – вы пролистали три и как-то сразу оказались на пятой, а есть ещё одна, и шрифт тут, кстати, самый обычный… – протягивает мне пропущенный лист.

Вчитываюсь в текст: в случае неустойки ставка повышается до запредельных отметок. Вот так сюрприз…

– Внимательнее надо быть, – кивает головой Майя, и выражение лица такое серьёзное, поучительное. От глупой улыбки и следа не осталось, словно это не она минуту назад несла бред. Неужели просто таким образом пыталась привлечь внимание, чтобы получить возможность вмешаться и указать на моё упущение?

– Скажите, пожалуйста, – обращаюсь к Немцову, – Как так получилось? – поднимаю вверх лист, на котором прописаны кабальные условия.

Его уловка более чем понятна: я подписываю договор, а страницы в нём потом благополучно меняются местами. Да уж, нашли дурака, но что самое обидное, я и вправду, едва не попал впросак из-за известия об отце.

– Наверное, мой секретарь ошибся, – пожимает плечами, как ни в чём не бывало. – Всего лишь рабочие моменты…

– Рабочие моменты? – рычу, срываясь от злости. – Вы серьёзно сейчас?

Я уверен, что неудавшаяся махинация была спланирована заранее, и никакой случайности здесь нет. Поэтому выгоняю Немцова вместе с его свитой из кабинета, не раздумывая.

После такой подставы ни о какой сделке и речи быть не может. И мне ещё необходимо будет выяснить, имеет ли отношение к этому всему Наташа.

А пока меня ждёт отец…

В клинике встречаюсь с врачом, он рассказывает о прогнозах, которые, мягко говоря, неутешительны. А ведь Зверев старший всегда был твёрдо уверен: за деньги можно купить всё, в том числе и здоровье.

Нельзя…

С тяжёлым сердцем возвращаюсь в компанию, надеясь на то, что никто не полезет под мою горячую руку. По крайней мере, умные люди должны понимать, что после ситуации с поставщиком я как минимум на взводе.

Прохожу мимо секретарши, которая даже глаз на меня поднять боится. Усердно стучит по клавишам, делая вид, что работает. Кажется, даже надеется слиться со стеной, но уж больно Майя яркая и заметная для этого.

Зато Лисицына, кажется, бессмертная, и я это понимаю, когда девушка появляется в моём кабинете, ворвавшись в него бесцеремонно.

– Лёв, а почему эта дура до сих пор сидит у тебя перед кабинетом? – одну руку выставляет в направлении двери, а второй кокетливо откидывает назад прядь волос.