Просто влезать не стала.

До поры до времени.
— Но… Теперь я вижу, что ребёнок — копия Назар, — продолжила говорить Агния. — И если это его дочь, ты должна — понимаешь? — должна ему сообщить о том, что у него есть ребёнок.
— Я не обязана ничего ему говорить! — начала пылить я. — Почему я обязана? Где такой закон у нас в России?

— Этот закон называется “равные права родителей”, — осадила меня Агния. — Аня — такая же его дочь, как и твоя. Неужели ты не понимаешь, что отнимаешь у собственного ребёнка нечто важное? Семью. Папу. Мужчину… А ты знала, что по статистике такие дети — хоть мальчики, хоть девочки — которые в неполных семьях растут, и с которыми папа вообще не общается, вырастают неполноценными и не умеют строить отношения с противоположным полом? Девочки — потом не умеют. А откуда им уметь, если они не общались с главным и первым своим мужчиной — с папой? Именно на отце девочка учится общаться с мужчинами, на папе с мамой видит пример семьи и непроизвольно его перенимает. Ты что — хочешь, чтобы твоя дочь была такая же одинокая, как ты? Она ведь возьмёт с тебя пример, хочешь ты этого, или нет.

Я закусила нижнюю губу до боли.

Слушать Агнию было очень непросто и даже обидно.

Но я, естественно, всё это знала и понимала, что подруга в чём-то права.

Только как простить Назара и позволить ему приблизиться к дочке, позволить ему снова ворваться в мою жизнь, я просто не знала.

Не представляла себе такого.

Я так упорно пытаюсь от него избавиться, чтобы снова обрести покой и равновесие, а Агния словно толкает меня к нему обратно.

Она и половины не знает, что между нами происходило, и как он оскорблял меня уже после новой встречи в его клубе!

Я решила, что настала пора ей знать правду.

После этого она просто обязана меня, как женщина женщину, понять и поддержать!
Я рассказала ей о том, что произошло, когда мы встретились в его клубе.

Агния внимательно выслушала.

— Я всё понимаю, — прокомментировала она мой рассказ. — Но ваши отношения — это ваши отношения. Не нужно вплетать сюда ребёнка. Назар — её папа, может быть, он захочет участвовать в её жизни и воспитании — имеет право! Ведь ты родила этого ребёнка, вот и неси ответственность перед ней. У Ани есть мама и ПАПА. Ты должна ему сказать. А он уж пусть сам решает, надо ли ему оно или нет. В конце концов, тебе явно деньги не лишние — пусть платит алименты. Ты перестанешь нуждаться, сможешь больше проводить времени с ребёнком.

— Я….не готова ему сказать, — твёрдо ответила я.

Я приняла это решение давно — что Назара в нашей с Аней жизни НЕ будет.

И менять его не собираюсь!

Лучше не знать отца, чем знаться с таким, как он.

С таким, который оскорбляет маму.

— Агния, я прошу тебя не влезать в это, — посмотрела я на неё внимательно. — Это мой ребёнок, и моя проблема. Я сама с ней разберусь. Ладно?

— Не ладно, — упрямо заявила Агния, чем неслабо меня разозлила. Да что она нос свой суёт туда, куда не просят?! — Если ему не скажешь ты — скажу я. В данной ситуации я за ребёнка — прости.

30. 29.

— Агния… Не кажется ли тебе, что ты всё-таки не в своё дело встреваешь? — встала я на ноги. Намеревалась забрать Аню и пойти домой. Даже если Агния расскажет всё папаше Анны, то ничего это между нами не поменяет — я не собираюсь подпускать его к дочери. Пусть сначала докажет отцовство, это не так-то просто, если мама ребёнка против. А я — против. — Я тебя, конечно, люблю, ты это прекрасно знаешь. Но извини — мои разборки с Назаром и наша дочь тебя никак не касаются. Дай мне самой с этим разобраться. Если ты мне подруга — ты ничего ему не скажешь.