Без него трудно, но спокойно.

Скучно, зато без боли и сюрпризов…

Такой любви мне точно больше не надо.

Сегодня он есть, а завтра уже след простыл.

Ещё с ребёнком так поступит возьмёт — я тогда его лично пристрелю, не пожалею!

Сердце Анюты я не дам ему разбить!

Достаточно на его веку битых сердец, моего в том числе.

Возле него ходить — как по битым стёклам босиком.

Нет уж, мою дочь я к нему ни за что не подпущу!

Не знает — и слава богу…

Я вздохнула, пытаясь отогнать от себя грустные мысли, которые уже давно перестали меня посещать. Но одна случайная встреча с Назаром настолько потрясла меня, что все эти фантомы, от которых я старалась избавиться столько лет, вернулись…

Надо взять себя в руки и просто не думать о нём, не вспоминать прошлое.

Не достоин он даже этого — чтобы я просто о нём вспоминала.

Тем более, что мы и встретимся теперь всего-то один раз, когда я буду забирать расчёт.

А потом…

Его снова не станет в моей жизни, и я успокоюсь.
Взяла в руки смартфон и попыталась переключиться на переписку с Агнией.

Она спрашивала как у меня дела.

Я поделилась с ней, что потеряла работу.

Она мне посочувстовала.

Мы поговорили о поисках новой работы…

Ничем особенным Агния мне, конечно, не помогла, но хотя бы выслушала и поддержала — вот за что я всегда её любила!

Мы могли долго не общаться, а потом разговориться до утра, и на душе сразу становилось лечге…

Она пригласила меня прогуляться в эти выходные с ребёнком…

Особенно ничего такого я себе позволить не могла, а по улице ходить было уже холодно. В итоге мы сговорились просто прогуляться по торговому центру, который уже украсили к новому году — Агнии требовались новые вещи. Ну а мы с Анютой просто посмотрим на красивую большую ёлочку…

13. 12.

До выходных ещё было три дня, и пока Анюта не болела и ходила в сад, я занялась поиском работы. Но что-то удача мне совсем не улыбалась… Везде места под новый год были заняты либо просили ждать звонка. А как известно, чаще всего на работу сразу берут, если заинтересованы в сотруднике. Если же просят ждать звонка, то скорее всего, я им не подошла, и никто мне так и не перезвонит. А если и перезвонят, то месяца через три, когда я себе давным-давно найду другое место…

Выбирать мне особенно не из чего: я могла работать только в магазине каком или официанткой. Образование-то я так и не получила, кому нужны мои несчастные три курса…

Я взяла академический отпуск, да так и не вернулась на учёбу — сдавать всё на “отлично” чтобы не потерять бюджетное место я бы не смогла с маленьким, не очень здоровым ребёнком на руках. Какая там учёба…

Кое-как с мамой выкормились, и малютку на ноги поставили.

Я мечтала, что однажды Аня станет ходить в садик стабильнее, и я смогу устроиться на такую работу, которая смогла бы обеспечить нашу с дочкой жизнь и я начала бы откладывать деньги на получение высшего образования. Я могла вернуться в тот же университет на заочное отделение, только оно платное… Но три курса я бы как-нибудь осилала, наверное, если бы Анюта не болела и зарплата позволяла бы откладывать деньги.

Понимала, что с нашими зарплатами в стране такое маловероятно, что я смогла бы скопить денег, но мечтать никому не запрещено.

Что ещё мне оставалось делать?

Жизнь и без того казалась мне почти беспросветной и безнадёжной.

Одна Анюта и была тем самым светом в окошке и огонёчком для души, который грел и дарил тепло. Человечек, которого я могла любить и получать любовь в ответ.

Ни разу не пожалела, что осмелилась родить её, понимая, что будет сложно.

И было: денег постоянно не хватало, но зато мы были друг у друга.