— Да уволили меня… Буду новую работу искать.

— Да ты что? — охнула Таня, понимавшая, что для меня потеря работы весьма критична… — А почему? Что ты такого сделала? Ты же такая прилежная, исполнительная…

— Да насолила одному хрену в прошлом…

— Не поняла… — устремила она взгляд на меня.

— Да не бери в голову, — махнула я рукой, застегивая курточку дочери и вставая на ноги. — Короче, нет у меня больше работы. Буду искать усиленно другую…
Ну вот, можно и идти в соседний подъезд. В нашу съемную квартиру. За которую я теперь, кстати, не знаю, чем платить буду… Заработанного в клубе не хватит на аренду жилья, если вообще отдадут что-то после того, как я говорила с Назаром.

Понимала, когда остыла, и эмоции подутихли, что поступила неправильно: нельзя было с ним так говорить. Не стоит так пылить, если у этого человека находится твоя трудовая и деньги, которые тебе жизненно необходимы…

Но сделанного мне уже не вернуть.
И слова я, как того воробья, не поймаю.
Теперь будет как будет.

Придётся надеяться на лучшее, а в случае худшего всего лишь пожинать плоды того, что посеяла сама…

— Что ж… Удачи тебе тогда в поисках, — сказала Таня.

— Спасибо, дорогая, — улыбнулась я, несмотря на то, что на душе в этот момент скребла целая банда кошек… Привыкла я за все эти годы прятать эмоции и слабость, ни с кем не делиться бедами, всё в себе держать и переживать в одиночку — никому мои печали не интересны, я знала это, и никого за то не винила, на судьбу не роптала. Просто пыталась выжить и справиться проблема за проблемой… В конце концов, ничего иного мне судьба не оставляла — не могла же я лежать и предаваться унынию, когда у меня на руках маленькая дочь, которой надо дать крышу над головой, кормить, одевать… Как и себя. Не могла же я ходить совсем как бомжик… Я ещё совсем молодая девушка, мне хотелось не выглядеть хотя бы хуже других…

И надеяться, что однажды и на моей улице уже наступит праздник.

Дед Мороз однажды просыпет над нашими с Анечкой головами целый мешок подарков за наши страдания!

А вдруг в этот Новый год, который придёт к нам уже через три недели, случится то самое чудо, в которое так хотелось верить? А потому что — больше не во что было…

— Что ж тебе так не везёт-то по жизни, Леська? — посочувствовала мне Таня. — Куда ни кинься — везде западня какая-то… Мать померла, отец ребёнка оказался ещё худшим козлом, чем мой… Мой хоть от алиментов не отказывается, сына навещает, хоть и не часто. А твой даже о ребёнке слышать не захотел?

Я сама не сказала Назару. Да просто не знала, где его искать.

Одним прекрасным утром он просто исчез из моей жизни и никаких контактов не оставил. Не отзывался, сколько я не звала его через брата и маму — всё без толку, он остался ко мне жесток и глух. И узнав о беременности спустя пару недель после того, как он меня бросил, я решила ничего ему не сообщать и больше никогда его не искать…

Я уехала к матери в деревню. На тот момент мы смогли купить ветхую избушку на краю поселка на отшибе области… Плохонький, но с крышей целой, и жить в нём было можно.

Скрылась от всех, так сказать. Я не хотела, чтобы знали о моей беременности.

На учёт встала в посёлке, рожала в области, растила малышку до двух лет с мамой…

Она бросила пить после той операции.

Благодарила меня и Назара за этот шанс.

Я не верила ей по первости — думала, что она сорвётся опять.

Но мама держала слово, чем очень меня порадовала, и в тот период, когда меня предал любимый парень и оставил с пузом, мама стала моей опорой и поддержкой.

Мы снова стали с ней близки, как раньше. Она вытирала мои слёзы ночами о разбитой любви и одиночестве, она качала дочь, когда я уставала и выключалась на ходу…