— Я знала, что ты далеко пойдешь, - сказала Татьяна Сергеевна. – Правда, будут некоторые денежные издержки на оформление документов, но ничего такого, что не по карманам твоему отцу.

Влада изо всех сил старалась изобразить счастье, но ничего не получалось. В конце концов, когда стало ясно, что учительница просто так не слезет, сослалась на головную боль и бессонницу из-за предстоящего окончания школы и оценок. Это подействовало: Татьяна Сергеевна пожалела ее, но не преминула напомнить о том, что эта поездка – большая ответственность, и к ней нужно отнестись со всей серьезностью.

Влада не выдержала и сбежала, глуша топотом шагов несущиеся вслед слова.

Вернулась домой и, не задумываясь над последствиями, сложила вещи Стаса в рюкзак. Она должна увидеть его, хотя бы просто узнать, что с ним все в порядке и он не прикован к постели в какой-то больнице. Сердце бешено грохотало в груди.

Онегины жили в дорогущем районе столицы. Добираться туда не имеющим своего транспорта было проблематично, но об этом Влада думала в последнюю очередь. Час на метро, еще полчаса на электричке и еще полчаса пешком. Они гостили у Стаса раза три, и то, когда его семья отдыхала в теплых странах. Но Влада хорошо запомнила его дом – самый большой в округе, за трехметровым каменным забором, с воротами, увитыми бронзовыми виноградными лозами.

На звонок в домофон ответил охранник. Меланхолично спросил, кто она такая и зачем пришла. Влада ответила и вскоре ворота отъехали в сторону.

Мысли о том, что она поступает неправильно, не было. Была отчаянная вера в то, что Стас в ней нуждается. Что-то случилось, иначе бы он дал о себе знать. Хотя бы как-нибудь.

На пороге ее встретила высокая женина в дорогой брючной «тройке» с короткой прической на безупречно выкрашенных в винный цвет волосах. Тот же взгляд, что и у Стаса: колючий, оценивающий.

— Влада Егорова, - сказала она, растягивая ее имя по слогам. Чуть отошла от двери, предлагая войти в дом. – Ну и сколько тебе лет, солнышко?

—В октябре будет семнадцать. Вы – мама Стаса?

— Зови меня Вероника, - предложила та. Уже когда Влада оказалась в холле, спросила: - Значит, тебе шестнадцать, Влада. Какие у тебя дела к моему сыну? Надеюсь, он не заделал тебе ребенка?

Влада поморщилась. Эта «Вероника» ей определенно не нравилась. Веет от нее какой-то надменностью, холодом. Не удивительно, что Стас так старательно избегает разговоров о своей семье.

— Нет, - Влада выдержала ее взгляд. – Стас друг моего брата. И он… очень выручил меня. Я принесла его вещи. С ним все хорошо? Он несколько дней не приходит за ними, и я… немного волнуюсь. Извините, что вот так пришла. Без приглашения.

Вероника вскинула бровь, и теперь в ее взгляде вспыхнул хищный азарт.

— Мой Стас – и вдруг выручил такое милое солнышко? Я определенно не все знаю о своем сыне.

— Я могу его увидеть? Он… дома?

Влада мысленно упрашивала провидение, чтобы с ним все было хорошо. Пусть эта крашеная мадам скажет, что он не лежит в реанимации и его не похитили вымогатели, или и того хуже.

— Он в полном порядке. – Женщина кивнула в сторону широкой дубовой лестницы. – Третий этаж, вторая дверь налево. Кажется, собирался поспать, так что не стучи, если не хочешь его разбудить.

Влада еще раз извинилась за вторжение, поблагодарила за помощь и гостеприимство и, окрыленная новостью о том, что ни одно из ее худших опасений не оправдалось, побежала по лестнице.

А вот и та самая комната.

Влада потихоньку надавила на ручку, толкнула дверь, увеличивая пространство ровно настолько, чтобы хватило проскользнуть внутрь.