- У меня прямо руки чешутся помочь ей спуститься из этого окошка, - усмехается племянник.

- Никит, остынь, - делаю ему очередное внушение я. – Это не спорт. И она не девка, которую тебе надо затащить в койку! Нам просто нужно подобраться поближе к её отцу. Самый простой способ сделать это через его наивную и доверчивую дочку… - Вроде, говорю ему правильные вещи, а сам мысленно зацикливаюсь на варианте «затащить в койку». Отчего-то этот пункт, который изначально не входил в план, теперь становится всё более и более заманчивым.

- Подобраться поближе? – Никита поднимает брови. – Одна кровать – куда уж ближе!

- Нам нужно, чтобы малышка нам доверяла! – отрезаю, чувствуя, как внутри начинает бурлить странное раздражение. Мысль о том, что мой ветренный племянник доберётся до маленькой девственной киски быстрее меня, заставляет всё внутри кипеть от гнева! – А ты только всё портишь, - хмуро добавляю. – На хера ты за ней на теннис попёрся?

- А что, зря моему спортивному таланту пропадать? – самодовольно отвечает он.

Закатываю глаза и передёргиваю плечами. Сучонок зарывается. Он нам такими неприкрытыми домогательствами всё испортит! Я, конечно, тоже хорош. Распустил руки в деканате. Не смог сдержаться. Уж слишком она была взволнована. Давно не испытывал таких неподдельных торкающих эмоций, вот и захотелось немного с ней поиграть… Однако теперь я полон твёрдой уверенности, что больше такое не повторится!

Смотрю на часы. Десять минут истекло.

- Иди, позвони в домофон. Если кто-то ответит, то…

- Да знаю я, знаю! - закатывает глаза он. – Сказать, что ошибся квартирой!

- Да…

Пока Никита идёт к подъезду, я подхожу ближе к окну.

Подъезд слева от окон. Киваю Нику, чтобы звонил.

Раздаётся трель. Один гудок. Два…

И в этот момент… Бинго! Окно спальни распахивается, и из него появляется сверкающее гневным взглядом личико Оленёнка.

- Прекратите! – шипит она.

Я киваю Никите, и он нажимает на «отбой».

Распрямляю заведённую за спину руку и протягиваю ей большой букет белых роз. Сто одна штука. Девчонки такое любят, я знаю.

- Это… что… - задыхаясь, шепчет она.

- Это тебе, - улыбаюсь самой обаятельной улыбкой, на какую способен.

- Зачем?

- Выходи, и узнаешь! – усмехаюсь, глядя на её растерянность. Чёрт, какая же она охуенно застенчивая!

- Я… не могу… - растерянно говорит. – У меня родители с дачи вернулись.

- А ты дверь запри и через окно, - предлагаю.

- Я не…

- Ну или мы можем войти и познакомиться с твоими мамой и папой, - говорю будто ни в чём не бывало. – Расскажем, как спасли тебя вчера… Думаю, им надо знать о том, что происходит с их дочерью…

Олеся смотрит на меня со смесью ужаса и отчаяния. В груди шевелится что-то похожее на жалость, но я давлю это чувство на корню. Конечно, она не виновата в преступлениях своих родителей. Но… и у нас тоже нет иного выхода. Кровь за кровь.

- Ладно! – наконец, шипит она.

Отлучается на пару минут, а потом возвращается, открывая окно шире.

- Давай, малышка, - тут уже подходит Никита, и мы вместе протягиваем к ней руки.

С тихим писком, она спрыгивает в наши объятия.

На секунду прижимаю её к себе и утыкаюсь носом в шелковистые тёмные волосы. Она пахнет чем-то очень сладким и немного ванильным… Ммм… шикарный аромат!

Оказавшись на земле, Олеся тут же отстраняется и враждебно складывает руки на груди.

- Что вам нужно?! – шипит дикой кошкой.

Снова протягиваю ей букет, и… она замирает в нерешительности, а потом… принимает его.

- Спасибо, - её губ касается лёгкая улыбка, но малышка тут же давит её, складывая пухлые губёшки в тонкую линию. – На этом всё?