Из-за дополнительных тренировок Агата не успевала ни делать уроки, ни приходить вовремя на занятия. Никиту её проблемы не беспокоили. Учёбой он не интересовался, а «тройку» считал подарком судьбы. Для Агаты отметка ниже «четвёрки» приравнивалась к смерти.

В Ижевск они уезжали двенадцатого днём. Агата стояла у окна и смотрела на проносящиеся мимо деревья. Связь вместе с интернетом пропала пятнадцать минут назад, и она бесцельно водила взглядом по стеклу и думала о Даниле.

На соревнования в другие города они всегда ездили втроём. Она, Никита и Анна Георгиевна. Мать Никиты не сопровождала их ни разу. То ли жалела денег, то ли времени, то ли того и другого вместе. С последней математики Агате пришлось отпроситься, и она переживала, что как следует не попрощалась с Данилом. После его болезни они мало разговаривали, но сегодня вместе с привычным «пока» он пожелал ей удачи. От удовольствия щёки у Агаты зарумянились, и, когда за ним закрылась дверь в класс, она приложила свои волосы к носу, чтобы ещё хотя бы на мгновение ощутить запах его одеколона.

Аромат Данилиного парфюма вызывал у неё мурашки по коже. Он был терпким, природным и содержал в себе едва уловимые нотки лаванды и кедра. От запаха духов Никиты Агату обычно подташнивало.

– Небось думаешь о своём красавчике? Прям так и замерла в предвкушении. Ждёшь не дождёшься, когда его увидишь, да? Смотри в обморок от счастья не грохнись, когда он мимо пройдёт.

Покраснев, Агата поморщилась и тряхнула волосами. Никита стоял за её спиной и продолжал язвить и издеваться. Голос у него был, как обычно, насмешливый и грубый. «И почему он не может быть, как Данил? – пронеслось в голове у Агаты. – Почему он всегда старался уколоть и при этом уколоть как можно сильнее?»

– Какого ещё красавчика ты там выдумал? – уже вслух проговорила она, старательно прикрывая ладонями пылающие щёки. – Иди проспись, а то у тебя уже галлюцинации на почве переутомления.

– Ой, да при мне-то хоть не притворяйся! Я о Кристиане говорю. Вот ведь дали родители имечко.

«Кристиане?» – сдвинув брови, Агата даже повернула голову и внимательно посмотрела на Никиту. Глаза у него были прищурены и пылали непонятно откуда взявшимся гневом.

С Кристианом и Лесей Агата и Никита познакомились на прошлых соревнованиях. Им обоим тогда было уже по шестнадцать. Улыбчивые, довольные жизнью и приветливые, они сразу понравились Агате. Особенно Кристиан. Высокий голубоглазый блондин с по-голливудски широкой улыбкой. Он тогда так часто и долго ей улыбался, что Никита потом ещё две недели твердил, что парень на неё «запал». Но Агата на такие провокации не поддавалась. Добавить её в друзья в социальных сетях Леся не захотела. Кристиана она тогда не нашла, а после знакомства с Данилом и вовсе думать о нём забыла. А вот Никита почему-то помнил.

– Ты как знаешь, – проговорила сквозь зубы Агата, – а я спать пойду. Тебе тоже, кстати, советую. Завтра – трудный день. Простоишь тут ещё часок, и тебе уже два красавчика померещатся, а после такого можно и танго с румбой перепутать. Представляешь, если завтра начнёшь танцевать нето. Вот смеху-то будет.

И, отчеканив последнее слово, Агата отодвинула дверь купе и вошла внутрь. Анна Георгиевна, плотно укутавшись в одеяло, посапывала на нижней полке лицом к стене. Ноги её были подогнуты, а на столе лежал телефон. Агата заняла место напротив и тоже закуталась в одеяло. В вагоне было прохладно, и пассажиры часто бегали к проводнице за горячим чаем.

Никита зашёл в купе ровно через десять минут и, забираясь на верхнюю полку над Агатой, словно специально встал босой ногой на стол. «Бескультурщина», – шикнула на него младшая Наумова. Он ответил ей крепким матерным выражением, и от злости она уткнулась в подушку.