Алевтина Михайловна выдвинула стул и внимательно посмотрела на девочку. Та стушевалась и опустила плечи. «Хорошо, что не мама, – пришло на ум ей. – С мамой было бы хуже. Аля хотя бы Даню любит».

– Ты обещала, что утром расскажешь.

– Я расскажу… – Подняв глаза, Агата с вызовом посмотрела на женщину, которая когда-то пела ей колыбельные и укладывала по вечерам спать. – Я была с Данилом. У нас теперь любовь.

Ни один мускул на лице Али не дрогнул. Она, словно как раз и ждала именно такого ответа.

– От тебя вчера пахло его одеколоном.

Агата покраснела и, чтобы скрыть смущение, принялась заправлять за уши упавшие на лицо волосы. Память услужливо напомнила ей о вчерашнем. Перед тем, как отпустить её домой, Данил сделал точно так же.

– Ты огорчена?

– Только из-за того, что ты не призналась сразу.

– Думаешь, мама рассердится?

– Это лучше спросить у неё.

Поднявшись со стула, Аля похлопала воспитанницу по руке.

– Сегодня я не буду тебя задерживать, раз уж вы назначили встречу через полтора часа. Но вечером нам надо будет серьёзно поговорить. И, пожалуйста, расскажи всё маме. Сама. Будет хуже, если она узнает от кого-то другого.

Агата кивнула и тут же бросилась к шкафу с одеждой. Чтобы поскорее отделаться от няни, она была готова пообещать сделать даже генеральную уборку в своей комнате.

В этот раз она подбирала наряд долго и основательно. Перемерила кучу футболок и брюк, но надеть решила светлую блузу с цветами сакуры и воздушную бежевую юбку. На ноги натянула туфли с пряжкой, которые на последний день рождения подарила Аля. Волосы тщательно расчесала и расправила по плечам, а потом, хорошенько протерев, нацепила на нос ненавистные очки с толстыми линзами.

Данил ждал её на лавочке возле дверей в подъезд и тыкал по экрану телефона. Ей захотелось подойти сзади и, по-киношному закрыв ему глаза ладонью, спросить: «Угадай кто?». Но она не успела. Он оказался проворнее и сжал её в тисках медвежьих объятий. С ним она становилась раскованнее и смелее. Даже щёки от сегодняшних поцелуев уже не краснели, и Агата мысленно пожалела, что не пощипала их перед выходом, как это всегда делала мама.

– С каждым разом у тебя получается всё лучше, – произнёс он, наконец, оторвавшись от её губ.

– А что вчера было совсем плохо?

Он улыбнулся и щёлкнул её по носу.

– Нет, но признайся, что вчера в коридоре ты целовалась впервые.

Агата не проронила ни слова, не кивнула и не покачала головой. Её ответом стали вновь побагровевшие щёки, которые она постаралась спрятать, обхватив руками лицо.

– Ладно. – Он усадил её на скамейку и прижал к себе. – Мне приятно, что я первый. Очень приятно.

Агата чуть приподняла брови. Воспользовавшись её заминкой, он стянул с неё очки и покрутил на ладони.

– Ты совсем меня не видишь?

– Вижу, но не тебя, а большое расплывчатое пятно. – Тяжело вздохнув, она пожала плечами. – Коррекция зрения только с восемнадцати лет. Мама предлагает купить линзы, но их так неудобно вытаскивать из глаз…

Он вернул ей очки и легонько коснулся губ большим пальцем.

– Не переживай. Это ничуть тебя не портит.

В школу они шли, всё так же обнявшись. Молча приложили карты к турникету и молча прошли мимо охранника. Как ни странно, но Агата больше не краснела. Её переполняла самая настоящая женская гордость. Вдоль длинного коридора она шла рядом с парнем. Со своим красивым, подкаченным парнем и кожей чувствовала, как завидуют ей одноклассницы. Особенно те, что ещё не перешли в девятый класс. Одна смотрела так, словно намеревалась сжечь их живьём. Данил не повёл даже бровью. Агата послала несостоявшейся сопернице самую