Феннер повесил трубку и коротко кивнул.

На миг она прикрыла глаза, потом веки ее поднялись, как у куклы, которую резко подняли и усадили.

– Сложно ему не поверить, – с отчаянием в голосе произнесла она, поставила сумочку на стол, сняла перчатки и торопливо скинула пиджак.

Феннер сидел неподвижно, глядя на нее и держа одну руку на телефоне. Она всхлипнула и дрожащими пальцами принялась расстегивать блузку.

Феннер заерзал:

– Не надо, я и без того вашим делом заинтересовался.

Она снова всхлипнула, повернулась к нему спиной и стянула блузку. Феннер потянулся было к телефону. Может, дамочка и правда не в себе и хочет подвести его под обвинение в попытке изнасилования. Потом он застыл и убрал руку с трубки. Ее спина была покрыта рубцами. Тонкие красные полоски исчертили белую плоть странным, пугающим орнаментом. Она снова надела блузку, застегнула все пуговицы, надела пиджак, потом обернулась и посмотрела на Феннера расширившимися глазами.

– Теперь вы верите, что я попала в беду?

Феннер помотал головой:

– Не стоило делать этого: вы ведь пришли ко мне за помощью. Значит, ее вы и найдете. Не нужно бояться.

Она стояла, покусывая нижнюю губу блестящими зубами, потом открыла сумочку, достала свернутые банкноты и положила на стол.

– Этого хватит в качестве задатка?

Феннер коснулся рулона пальцем. Не пересчитывая деньги, трудно с точностью определить, но он был готов поспорить, что рулон содержал не меньше шести тысяч. Он быстро встал, подхватил деньги и двинулся к выходу.

– Оставайтесь здесь, – сказал он и вышел из кабинета.

Паула в ожидании сидела за пишущей машинкой, сложив руки на коленях.

Феннер сказал:

– Быстрее хватай шляпку, отведешь эту крошку в отель «Балтимор». Сними для нее номер, пусть запрется там и никуда не выходит. Когда управишься, сдай деньги в банк. Вытяни из нее все, что только возможно. Скажи, что я о ней позабочусь. Убеди, что она в хороших руках, патоки не жалей. Ее натурально трясет, она явно в беде и еще достаточно молода, чтобы нуждаться в мамочке.

Он вернулся в кабинет.

– Как вас зовут?

Девушка умоляюще сложила руки:

– Уведите меня отсюда.

Феннер положил руку ей на плечо:

– Я отправлю с вами свою секретаршу. Она о вас позаботится. Сюда едет один тип, который интересуется вами, я им займусь. Так как же вас зовут?

– Мэриан Дэли. – Она сглотнула и торопливо продолжала: – Куда мне идти?

Вошла Паула, натягивая перчатки. Феннер кивнул:

– Идите с мисс Долан. Спускайтесь по черной лестнице. Теперь с вами ничего не случится – больше ничего не бойтесь.

Мэриан Дэли робко улыбнулась:

– Я рада, что обратилась к вам. Понимаете, я в большой беде, и моя сестра тоже. Что ей может быть нужно от двенадцати китайцев?

Феннер выдохнул:

– Откуда мне знать? – Он проводил ее к дверям. – Может, ей нравятся китайцы – такое, знаете ли, случается. Просто не беспокойтесь, а вечерком я к вам загляну.

Он вышел в коридор и смотрел, как женщины идут к лифту. Когда кабинка исчезла, он вернулся в кабинет, тихо закрыл за собой дверь и подошел к столу. Выдвинул верхний ящик и вытащил оттуда пистолет тридцать восьмого калибра. Он руководствовался интуицией. Сунул пистолет в карман пиджака и сел за стол, снова водрузил ноги на бювар и закрыл глаза.

Так он просидел минут десять, прокручивая в голове всевозможные варианты. Его заинтересовали три момента. Шесть тысяч долларов, исполосованная спина девушки и двенадцать китайцев. Такой большой задаток? И почему она разделась, вместо того чтобы просто рассказать ему о побоях? При чем тут двенадцать китайцев? Почему не было сказано просто: «Что ей было нужно от китайцев?» Почему именно двенадцать? Он заерзал в кресле. И потом, этот тип по телефону. Неужели она сбежала из психушки? Едва ли: она была сильно избита, но при этом казалась вполне нормальной. Он открыл глаза и посмотрел на небольшие хромированные настольные часы. Она двенадцать минут как ушла – когда уже объявится тот тип?