- В танцевальном классе было очень красиво.

Говорить заслуженные комплименты   девушкам - это особый вид удовольствия. И очень редкий случай для меня, к сожалению. Пока что их получала только Агния.

Дина равнодушно отворачивается, снова разглядывая йогурты. Недоверчиво косится на меня.

- Конкретней говори - чего хотел?

- Это был комплемент, Царëва! Искренний! - закатываю глаза. - Но... забудь.

- Уже забыла.

Дурëха!

Забирает парочку каких-то творожков.

Смотрю на еë удаляющуюся задницу, обтянутую черными жим-шортами. Ух! Чуть-чуть вес набрать и будет вообще бомба!

- Царë-ё-ёва! - догоняет еë Паша Воронин, одноклассник, который, вроде как теперь рулевой в Золотом чате. - Покажи шпагат у стеночки!

Динка поворачивается к нему.

- Минуту... - не поднимая глаз, что-то набирает в телефоне.

Он облизывается на неё, как кот на сметану. Охота началась?

- Вот, - сует ему телефон экраном в лицо.

- Фу, это же мужик.

- Это - шпагат!

Тихо смеюсь, откручивая крышку на бутылке.

- Ну дай что-нибудь вкусного голодным мальчикам, ты чего такая жадная, Царëва? - разводит её Воронин.

- Держи, - отдает ему один йогурт. - И слюни подотри тут, - показывает пальчиком на пол между ними, - поскользнется кто-нибудь.

- Ааа! - ржут в голос остальные парни, наблюдавшие подкат со стороны. - Облом, Воронин?

- С наскока было бы неинтересно! - играет он бровями.

Согласен... Но и длительная осада тебе не поможет. Не по зубам тебе Царёва. А вот я бы смог. Но – не хочу.

***

Дина

Спится мне плохо. На душе камень.

Наверное, это жалко бояться остаться без опеки, предоставленной самой себе. Я ведь так к этому стремилась. Стремилась... Да только я была уверенна, что у меня будет хотя бы дом и небольшой запас средств к существованию, чтобы поступить куда-то, хотя бы платно. И, пока учусь, жить на эти деньги. А денег нет. И дома нет.

Что теперь? Как отслужившую своë вещь выкинут на улицу? Что я буду делать?

В груди сжимается от пустоты, неопределённости, страха. И так зыбкая почва под моими ногами сыпется окончательно.

Или… подчиниться и попытаться взять, пусть хотя бы не золото, но хоть какие-то премии за участие? Сможет ли мама утрясти вопрос с дисквалификацией?

А если – нет?

Где я могла бы работать, вообще? Сколько нужно денег в месяц на жилье, еду, одежду? Эти вопросы мучают меня даже во сне.

Просыпаюсь еще до будильника. Алла сказала, что общий будильник срабатывает в семь. Значит, семи еще нет. Соседки спят. Но на улице уже светло.

Комната большая. На четыре места. Два окна. У каждого своя небольшая зона - кровать, стол, шкаф, полка, тумбочка.

Но одна кровать, между мной и Галой, так и осталась свободна. Я заняла самую дальнюю, в углу. А в арке стоит четвертая кровать. Там Яна Албанцева из параллельного класса.

Волосы у неё тоже белые и до пояса, как у куклы Дагера. Но заплетены в афро-косички. И внешность не такая кукольная. Меньше гламура. Носит она не золото, а радированное стильное серебро.

Трогаю такое же колечко языком у себя в нижней губе. Не дружу я с золотом.

На стене, над ее кроватью, висит чёрная кожаная плеть. Плеть! Или кнут. Класс! Надеюсь, меня не выпорят! Такой убить можно. Если по шее хлестануть, например.

"Фантастические твари!... И где они обитают." Я и сама фантастическая тварь, надо признаться. Интересно, где обитают обычные люди? 

Но если уж ей позволили спать в обнимку с плетью, то есть шанс, что Албанцева адекват, и никого ей не лупит.

Посмотрим...

Захватив полотенце, иду в душ. Душ - прямо в комнате. Это очень удобно. В последнем моем общежитии был общий на этаж. Минут через десять в дверь начинают долбиться. Отжимаю волосы, оборачиваюсь полотенцем и выхожу.