Неизменным атрибутом власти и влияния каждого из таких князьков помимо громкого семейного имени, миниармии, всегда безукоризненного прикида и десятка красивых женщин в постели был собственный банк. Вот это и казалось самым сюрреалистичным в государственной организации Ливана. Вопреки совершенной анархии властных институтов, полному отсутствию безопасности в традиционном понимании этого слова, эта страна оставалась одной из самых стабильных для приложения капиталлов, региональным офшором, где стремились хранить свои активы все богачи региона. Это и позволяло ему финансово держаться на плаву вне зависимости от того, переживал ли он относительно спокойный, очевидно, временный этап затишья в своей истории- или же, наоборот, подобно Средиземному морю в ненастный январский день, бушевал искрами молний, терзая извилистый берег бешеными волнами[1]…

Здесь и сейчас, в этом упоительном воздухе январского Ливана, влажном от дождя и морской прохлады, витало неумолимое и неотвратимое предчувствие бури… Но я даже тогда не догадывалась, что эта буря не просто приближалась. Мы уже были в ее эпицентре, закрученные в ее воронку, захваченные ее потоками…

Из мрачных философских мыслей меня вырвало обращение ко мне от группы девушек слева на русском.

-Тебя как зовут? Русская?

Подошла к ним- славянской наружности, стоят у стены справа.

-Украинка…- тихо ответила я,- Алёна.

Мне кивнули в ответ.

- Своя, значит. Я вот из Запорожья, девчонки с Урала и Сибири. Не делим. Нужно держаться вместе. Я Светка, а это Ира и Катя. Ты с Мальмильтена? Из артисток?- продолжила разговор высокая шатенка со светлыми глазами.

«Артистками» друг друга здесь называли работницы кабаре, эшелонами прибывающие в Ливан для работы на знаменитой улице в Каслике «Мальмильтен»[2]- протяженной вдоль береговой линии чреде так называемых «найтклабов», где собирались девушки из стран СНГ, преимущественно русские и украинки, развлекать местных «кастиков», то есть «кастомеров» (прим. от англ. сustomer), клиентов. Нет, это не была проституция в традиционном понимании этого слова. Скорее весь этот бизнес напоминал матрешку. Самая верхняя- внешний фасад- «шоу», кабаре, Мулен-руж с танцами и перьями- ведь наши славянские девочки любят и могут танцевать. У нас у всех если не балет, так гимнастика, у каждой с раннего детства… Кого из нас мама ни таскала на кружки, чтобы «вылепить» очередную Пл*сецкую или Вол*чкову в годы ее адекватности… Вот только внутри этой пухлой глянцевой матрешки были и другие, поменьше, запрятанные от взгляда стороннего наблюдателя- так называемая «консумация»- когда красивая девочка садилась за столик выбравшего ее «кастика» и развлекала разговорами и флиртом, а он платил за это времяпрепровождение. «Секс за деньги»- не то, чтобы насильно… Насильно бывало только в самых поганых гадюшниках из «найтклабов», куда ехали либо дуры, либо отмороженные на всю голову. Потому что в большей или меньшей степени информация об этих самых «найтклабах» была на особых платформах- специальных группах в соцсетях, где выезжающие девчонки общались между собой. Была и еще одна матрешка… Очень маленькая- и редко являющая миру свой лик, доходили до нее редко. Я называла её «пресловутый хэппи энд» с искренней любовью и «долго и счастливо». Здесь можно было собрать истории в стиле «Золушки», когда прекрасный принц вытягивал полюбившуюся красавицу из лап зла и забирал в жены в свой красивый замок. Впрочем, как и в случае с бесславным концом Маты Хари, история замалчивала о том, что «долго и счастливо» чаще всего заканчивалось скорым разводом и длящимися годами разборками за ребенка, по умолчанию считающимся гражданином Ливана.