– Вы бы использовали этот шанс на моем месте? – С сомнением спрашиваю я его.

– Переехать отсюда, учиться в столичном вузе, играть в одной из лучших команд страны и доказать всему миру, что ты достоин всего этого? – Усмехается тренер. – Да я в твои годы порвал бы любого за такую возможность!

– Мне больше не с кем поговорить. – Признаюсь я, склонив голову у одной из могил на старом кладбище.

Возле плиты, на которой высечено «Покойся с миром» и ниже «Оливия Ярвинен», лежит букет белых хризантем[1].

Я закуриваю и выпускаю дым тонкой струйкой.

– Кто бы мог подумать, что я буду навещать тебя так часто, да?

На кладбище стоит тишина, и мне, разумеется, никто не ответит, но перед внутренним взором встает образ погибшей девчонки: хрупкие плечи, длинные волосы, большие светлые глаза. Она улыбается. И я ненавижу ее за это. И себя – за то, что из-за меня она больше никогда не будет улыбаться никому из живых.

Мои губы дрожат, и дышать становится труднее – воздуха как будто не хватает.

– Это не нормально, что ты сюда приходишь. – Слышится голос.

Я чуть не вздрагиваю. Стиснув зубы, оборачиваюсь.

– Чего тебе? – Спрашиваю.

Меня накрывает волной гнева. Я злюсь за то, что Эмилия застала меня здесь в момент моей слабости. Никто не должен видеть меня таким: растерянным, сломленным, с глазами, покрасневшими от готовых пролиться слез.

– Я так и знала, что найду тебя здесь. – Недовольно морщит носик Эмилия. – Может, хватит уже ходить сюда ей на поклон? – Она бросает раздраженный взгляд на могилу Оливии. – Ты не виноват, что эта блаженная решила прогуляться в лес и дать там дуба! Никто не виноват в том, что она была не от мира сего!

Я часто-часто моргаю. Мне хочется смахнуть пальцами слезы, которые так и не сорвались с ресниц, но я этого не делаю – внутри все леденеет.

– Чего тебе? – Глухо повторяю вопрос.

– Что происходит, Кай? – Эмилия упирает руки в бока. – Я тебе больше не интересна? – Ее голос срывается на визг. – Почему все обсуждают видео в Тик-токе и говорят, что ты подрался с каким-то парнем из-за девицы? Почему ты, вообще, пошел на вечеринку и не взял меня с собой?

Как же я ненавижу такие моменты. У меня от этих звуков вскипает мозг.

– Потому, что я всегда делаю то, что хочу. – Отвечаю я с улыбкой. – Забыла?

Швыряю окурок на землю и вдавливаю в кладбищенскую грязь носком ботинка.

– А я?.. – Эмилия широко распахивает глаза.

Клянусь, она удивляется так, будто с ней это происходит впервые.

– А что ты? – Усмехаюсь я.

– Как ты можешь…

– Я уезжаю.

Эти слова окатывают ее, точно ледяной душ.

– Уезжаю в северную столицу. Меня берут в команду.

– А я? – Как заклинание, повторяет девушка.

Она выглядит ошеломленной и потерянной.

– А ты остаешься. – Развожу руками. – Или я должен предложить тебе руку и сердце? Серьезно, Эм? Ты думала, мы будем жить вместе долго и счастливо и умрем в один день? Ну, прости. Это никогда не входило в мои планы.

Изумление в ее глазах быстро сменяется яростью, и это хороший знак. Эмилия должна понять, что я – не тот, кто ей нужен. Я никого не люблю, и никому не стоит любить меня.

– Ах, ты, козел! – Эти слова летят мне в спину, когда я разворачиваюсь и ухожу. – Подонок!

– Знаю.

Мариана

– Ну, как ты? – Девчонка с медно-рыжими волосами кладет руку на мое запястье, и я едва не подпрыгиваю от неожиданности.

Словно выныриваю из глубокого сна. Ах, это она.

Медики дали мне что-то такое, отчего мысли путаются, и постоянно хочется спать.

– Все хорошо. – Отвечаю я. – Спасибо, что осталась со мной на целый день…

– Алина. – Подсказывает она.