Я резко поворачиваюсь:

– Одевайся!

– Что? – Издевательски тянет она.

И смеется, откинув голову назад, будто услышала какую-то нелепицу. И в этот момент во мне просыпаются все демоны, которых я так старался усмирить в последние дни.

– Одевайся, я сказал! – Гремит мой голос на всю прихожую. Я сам пугаюсь той ярости, которую обрушиваю на нее. – Собирайся! Быстро!

Мариана вздрагивает, вцепляется в одеяло и смотрит на меня с изумлением, будто не узнает. От смеха ни следа. Но уже через секунду ее взгляд проясняется: она с облегчением выдыхает, и на ее лице рождается горькая улыбка.

– Наконец-то. – Устало произносит она. – Теперь я узнаю тебя. Теперь передо мной ты – настоящий.

– Ты что, обкурилась? – Бросаюсь я на нее. – Ну-ка, посмотри на меня!

Мариана делает шаг назад, и мой взгляд падает на постель, где все происходило. При мысли об этом у меня сносит башню: в груди разгорается пожар, голову затуманивает пламя гнева.

– Когда ты так себя ведешь, мне легче. – Благодарно улыбается Мариана. – Спасибо.

– Что за чушь ты несешь?! – Злюсь я. Захлестывающие эмоции мешают мне соображать. – Одевайся, я сказал! – Хватаю ее за запястье и грубо его сжимаю. – Где твои вещи?! – Резко отталкиваю девушку, окончательно теряя контроль.

Мариана оступается и неуклюже падает на смятые простыни. Одеяло, которым она прикрывалась, слетает вниз, обнажая ее упругие округлости.

Постыдная сцена.

– Эй! – Грубо одергивает меня Серебров. – Ты что себе…

И я делаю то, что умею лучше всех, и к чему привык – бью его по лицу со всего размаху. А дальше происходит неожиданное: меня вдруг уводит в сторону потому, что Витька успевает увернуться. И не дожидаясь, пока я восстановлю равновесие, левой рукой он прихватывает меня за грудки, а правой обрушивает на мое лицо всю тяжесть своего удара.

– Еще раз тронешь ее, я тебя убью! – Выплевывает он мне в лицо, пока я пытаюсь прийти в себя, считая искры перед глазами и слушая звон в башке.

Первая мысль: дать сдачи. Вторая: бить его до тех пор, пока от Сереброва не останется жалкая лужица. И я всегда так поступаю, ведь привык любые вопросы решать в драках. Но третья мысль меня оглушает: Мариана.

Я причинил ей боль.

Теперь еще и физическую.

Я толкнул, она упала. Да что я за урод-то такой?!

– Ты понял меня?! – Витек трясет меня, точно куклу.

И я постепенно прихожу в себя. Мне стоит адских усилий удержать кулаки в узде, не дать им пересчитать все кости бывшего друга.

– Руки убери. – Рычу я, отталкивая его от себя.

Возвращаюсь в вертикальное состояние, одергиваю куртку и поворачиваюсь к Мариане. Она смотрит на меня в ужасе.

– Одевайся, или я унесу тебя отсюда прямо в одеяле. – С угрозой и по слогам произношу я.

Трогаю ладонью свою челюсть – место удара отнялось, практически ничего не чувствуется. Почти как там, где было мое ледяное сердце: она его растопила и уничтожила, его больше нет. На его месте пусто.

– Унесешь? – Будто не расслышала, повторяет Мариана. – Ты меня унесешь?

– Да. – Я бросаю на Сереброва предупреждающий взгляд: пусть только попробует мне помешать. – Что непонятного? Или ты все мозги растеряла?

– Как вещь? – Она поднимается с постели и гордо расправляет плечи. – Как свою собственность?

– Нам нужно поговорить, и мы поговорим. – Твердо говорю я. – Только не здесь.

Весь мир трясется. Поверхность земли будто пытается скинуть меня с себя.

Я теряю всякое понимание того, что происходит, мне отчаянно не хочется в это верить. Глухое отчаяние камнем врезается в мою грудь, и внутри будто вылетает какой-то клапан: я чувствую, что сдуваюсь, что могу разрыдаться, хотя, представления не имею, как это делать.