– Ба! – только и смогла воскликнуть Джойана Ияри.

А когда следом за бегущим по дорожке эсмондом показалась дама-аннис Сар, Священная Невеста на время утратила дар речи. Только глазами лупала, что твоя сова-неясыть.

– Нашли, где свить гнездышко! В Янамари, у сына моего под боком.

Джоне казалось, что она сейчас взорвется от возмущения.

– Добрый день, сударыня, – окинув внимательным взором всю сцену, разыгравшуюся перед забором поместья, Форхерд Сид вздохнул. За беглянкой гнаться бесполезно, да и не нужно. К чему она теперь? Барышня Омид, кем бы она ни была, нужна была лишь как средство, чтобы добраться до шурианки и ее выводка. Граф Никэйн потерян – он в руках восставшей черни. Форхерд сам видел, будучи в Дэйнле, как орущая озверевшая толпа смела редкую цепь солдат, а какая-то растрепанная мегера с визгом вцепилась в графа… А шуриа – здесь. Способ не имеет значения, главное – леди Ияри теперь никуда не денется.

– Не соблаговолите ли чаю? – он радушно улыбнулся женщине самыми уголками губ.

Если шуриа ускользают, то диллайн невозмутимы до бесчувствия. Должно случиться что-то экстраординарное, чтобы дети Дилах позволили истинным чувствам прорваться сквозь маску спокойствия, которую они растят чуть ли не с младенчества. А в янтарном взгляде доктора Сида легко читалась убежденность, что ускользнуть Джойане не удастся. Не сегодня и не сейчас.

– Добрым я бы его не назвала и за приглашение благодарить не стану, – мрачно буркнула женщина. – Дорогие у вас чаепития, господин Сид.

Разум и все чувства кричали: «Вот ты и попалась!», и единственным слабым утешением Священной Невесте служило потрясенное выражение, застывшее на лице волшебницы-аннис.

– Вас, леди Итэль, я точно не ожидала увидеть здесь. Честно говоря, считала, что всех вас тив Херевард… – Джона чиркнула пальчиком по своей шее и воздела глаза горе. Получилось весьма изящно и красноречиво. – А вы, оказывается, нашли себе подходящее… дупло в дебрях Янамари.

Аннис молчала, словно проглотив язык.

– Ну, как угодно, – Форхерд и не сомневался, что невеликий умишко шурианки откажет ей, едва лишь запахнет опасностью. Все они таковы, что графини, что колдуньи. Сперва возмущенный визг и безграничная спесь, потом – жалобный скулеж. Вопрос лишь в эффективных способах добиться покорности. Методы Хереварда, примененные к аннис, были грубы и отвратительны, как он сам. Можно ведь сыграть и тоньше, если хоть немного постараться!

– Господа, проводите леди Ияри в дом и вернитесь к вашим обязанностям. Итэль, займитесь раненым, – он показал на раненого тива и добавил, будто только сейчас вспомнил: – И уберите отсюда ролфи. От него воняет псиной.

«Э, нет! Так мы не договаривались!»

Свет для Священной Невесты вдруг сошелся клином на безродном ролфийском парне. То ли кровь в голову ударила, то ли влияние Священного Жениха сказалось. Вилдайр бы своего солдата не бросил. Вот так запросто, при первой же угрозе – ни за что.

– Недалеко вы ушли от своего бога-душееда, сударь мой. А еще врачом назвались, – зашипела шуриа. – Ну-ка, немедленно займитесь моим телохранителем или разговора у нас не получится!

Форхерд снова вздохнул и снисходительно заметил:

– Для заложницы вы слишком болтливы, миледи, не находите?

Когда имеешь дело с женщиной на грани истерики, главное – не слова, а тон. Спокойный, уверенный, низкий и глубокий. Псы и лошади отлично понимают такое. Женщины, если и ушли от животных, то совсем недалеко. Покажи ей, кто хозяин, и она подчинится с радостным визгом. Разум здесь ни при чем, да полно – есть ли он вообще в этой маленькой головке?