- Старики говорят, что испокон века каждые десять лет маги на людей нападают и живую дань себе забирают. Никогда они больше ничего не берут: ни ценностей, ни припасов съестных или каких-нибудь других.

- Вот, видно, и наш черёд пришел…

- Нет, парни, у нас больше ни дома, ни семьи, ни будущего…

- Да…Теперь один этот барак и одна баба на десятерых…

- Эй! А почему нам одиннадцатого подбросили? Здесь только десять коек! Парнишка, а ну, пшёл отсюда! Ты явно лишний!

- Ничего не лишний! Это мой! – веско ответил сын Серафимы и, грозно насупившись, посмотрел вокруг, готовый драться за своё решение. - При мне мальчишка. И спать будет со мной, на одной койке.

Испуганная Алёна притихла у мужчины под мышкой, перестала выдираться из цепких ладоней. К её счастью, никто особо не спорил.

- Зачем тебе этот хиляк, Назар?

- Да ещё на своей койке…

- Ты его, лучше, на ночь под койку засовывай! Ха-ха-ха!

- Да ладно, твоё дело. Возись с ним, если хочется. В конце концов, в прислужниках побегает.

Алёна спокойно слушала эти возгласы, ощущая себя под защитой, пока кто-то не сказал:

- Мужики, а давайте нашу бабу посмотрим. Я так понимаю, она нам всем десятерым чем-то вроде жены будет. Судя по всему, она за той тряпкой, в углу прячется.

- Не троньте её сейчас! – звонко воскликнула Алёнка. - Бедняжку, как и всех остальных женщин, старожилы толпой всю ночь насиловали! Я из кустов видела.

Неизвестно, что ответили или спросили бы, мужчины, но вдруг, снаружи раздался повторяющийся частый металлический звук.

- На собрание! Всем выйти на площадь! На собрание! – звучало сразу после того, как противный сигнал ненадолго прекращался.

Мужчины, один за другим, вялой цепочкой потянулись к выходу. За тканевой занавеской также началось движение и оттуда, словно, против воли передвигая ногами, вышла девушка, отчаянно стискивая тонкую ткань побелевшими пальцами, в нервной попытке соединить на искусанной, покрытой синяками, груди разодранную блузу.

- Следи за языком. Ты сказала «виделА», а нужно было «видел». Если ты ещё не поняла, то поясню: мужики тебя приняли за мальчишку и будет лучше, если они в этом заблуждении так и останутся. Один против всех я могу не выстоять. Впрочем, решай сама: ты хочешь быть женщиной для всех или только для меня? – Назар всё это шептал Алёне на ухо отрывисто, быстро и сердито.

Увы, никаких романтических ноток в его последнем предложении, и близко, не прозвучало. Но минувшая ночь и тот кошмар, который девушка наблюдала, сидя в кустах, всё ещё стояли у неё перед глазами, стоило только прикрыть веки. Нет! Она совсем не хотела оказаться в подобной ситуации. Даже, если Назар решит взять её грубо, без любви и ласки, то, всё же, пусть он, хотя бы, будет один такой. Инстинкт самосохранения у Алёны всегда отлично срабатывал, потому и с ответом мужчине она не медлила.

- Только для тебя! – сразу горячо ответила она. – Для тебя!

Тем более, если откровенно, сын Серафимы ей с самого первого взгляда отчего-то понравился, и было даже капельку обидно, что его мама выбрала парню в невесты Юльку, а не её, Алёну.

Эх! Жаль только, что сам Назар не горел к ней любовью. Девушка покосилась на своего спутника в слабой надежде разглядеть интерес к себе. Нет… На суровом лице молодого мужчины не было заметно даже намёка на романтическую симпатию. «Пощупал – ух ты, женщина! - и решил присвоить в личное употребление, пользуясь случаем», - вздохнула Алёна. По крайней мере, она именно так видела сложившуюся ситуацию.

Сам же Назар, размеренно шагая к площади, в данный момент был, как никогда, далёк от мыслей о любви и романтике. Он думал о своём городе, который постигло такое несчастье, о судьбах родителей, младшего брата, друзей и знакомых. Пытался осознать и принять будущее, которое теперь их всех ждёт.