Постепенно до носа с другого конца стола начали долетать аппетитные запахи, с учётом того, что ела примерно сутки назад, существует шанс оконфузиться, если живот заурчит. Хотя какой же это конфуз, разве я виновата, что мне даже стакан воды не предложили.

Да-а-а от батона с тонкой хрустящей корочкой и сливочного масла я бы не отказалась, а ещё не помешало кофе с молоком и двумя ложками сахара. Интересно, а меня здесь в принципе будут кормить, или заложникам питание не положено?

— Можно я поем?

Чёрт, я действительно сказала это вслух? Судя по тому, что Ренат поднял голову – да!

— Пожалуйста, ешь нездоровье, — безразлично отозвался мужчина и вновь склонился.

Так, а из чего мне есть? Тарелки нет, приборов тоже, а продукты находятся возле мужчины, то есть не дотянуться.

Незаметно обтерев влажные ладони о джинсы, поднялась на ноги и подошла ближе к мужчине. Соединила мясную нарезку с сырной и тем самым организовала для себя свободную тарелку. Лишней вилки не нашлось, но я не растерялась и взяла ложку, что торчала в салате из томатов, зелени и огурцов. С кружками тоже дела обстояли не очень, пришлось у Рената позаимствовать стеклянный фужер, он у него всё равно стоял пустым и без надобности, а я себе сок из графина налила.

— Что? — заметив, что за процессом как я накладываю пасту в тарелку с помощью ложки и пальцев, внимательно наблюдают, поинтересовалась я.

Мужчина ничего не ответил, он лишь качнул головой и опять усмехнулся, только на этот раз более явно и уже без ехидства.

— Значит так, Вероника, — начал Ренат, когда я уже вовсю на всякий случай, наедалась на несколько дней вперёд, — всё, что хотел выяснить, я выяснил. Теперь можно и поговорить. Ты далеко не дура, умеешь приспосабливаться, зла себе не желаешь. Значит, скорей всего примешь моё предложение.

Хоть рот и набит салатом, резко прекратила жевать. Это что сейчас такое было? Мне сказали, что как заложница я высший класс. То есть, если у Рената нет в планах, после того как брат выполнит свою часть сделки, прикопать мой бездыханный труп где-нибудь в лесу на опушке, а есть намеренье отпустить, могу рассчитывать на медаль и грамоту в номинации «Лучшая заложница года»?!

— А подробней? — сглотнув дольку помидора чуть ли не целиком, попросила уточнить я, а почувствовав, что овощ в горле застрял, потянулась за фужером и запила соком.

— Предлагаю стать гостьей в моём доме.

Я аж поперхнулась, пришлось рот ладонью прикрыть, чтобы помидор вместе с соком некрасиво не вылетели наружу.

— А если откажусь от столь лестного предложения, поеду домой?

Мужчина рассмеялся.

— Разумеется, нет. Ты это моя гарантия, что крысёныш раньше времени не подастся в бега и сделает всё как надо. Но право не принимать моё предложение у тебя есть. Выбор за тобой.

— И что будет, если не соглашусь?

Лицо мужчины в мгновение ожесточилось, глаза потемнели, он, подавшись вперёд, навалился локтями на стол, отчего вся посуда задребезжала.

— Четыре стены без окна, глухая дверь, ведро вместо туалета и кормёжка в лучшем случае раз в день, — выплюнул он и добавил. — И домой ты уже гарантировано не вернёшься.

Последняя фраза мужчины моментально вышибла из-под ног почву, и вся напускная уверенность с меня скатилась ручьём и тут же испарилась. К глазам подступили слёзы, картинка поплыла и единственное, что мне хотелось делать, это от безысходности биться лбом об стол и рыдать.

— А если соглашусь, вернусь? — дрожащим голосом спросила я.

— А почему нет? Из гостей все рано или поздно домой возвращаются.

Расслабленная поза Рената, может соперничать разве что с его убийственно спокойным лицом. У него, что совсем нет человеческих чувств? Вообще-то, мы не о высоте его газона в саду разговариваем, а о том, жить мне или нет. Сбудутся ли мои планы, надежды, рожу ли когда-нибудь детей, выйду ли замуж. В голову закралась неожиданная мысль, раньше глядя в зеркало, я мечтала никогда не покрыться морщинами, старость меня до жути пугала, а теперь как-то вдруг поняла, что мечтаю дожить до седин.