Первым порывом было соврать, выдумать, что просто делала небольшую перестановку ну и так далее…, но внутренний голос подсказывал, что лгать хозяину дома – станет фатальной ошибкой.

— У меня на двери нет щеколды, поэтому и подтаскиваю что-то тяжёлое, чтобы…, — замялась, а потом сказала как есть, — да чтобы хоть палец успеть вынуть из носа, прежде чем кто-то войдёт.

— Ну хотя бы честно, а я уже приготовился слушать рассказ, как ты, прихватив тумбу подмышку, просто решила с ней по комнате прогуляться, — усмехнулся Ренат. — Значит, говоришь, без щеколды спокойно не дают почесаться…, — мужчина, потирая затылок, задумался. — Считай, что твоя проблема уже решена.

— Мне дадут ключ от спальни! — воодушевилась я.

— Ага, ща-а-ас, сразу три ключа, — направляясь к креслу, бросили мне через плечо. — Хватит и того, что скажу парням без стука в комнату к тебе не вваливаться.

Умный какой, можно подумать я их об этом не просила сто тысяч раз, и сто тысяч раз они, как рыбка Дори, забывали.

— Не поможет, вроде бы мужики, а память девичья, — буркнула я, наблюдая за тем, как незваный гость, ухватившись за спинку, передвигает кресло от окна в центр комнаты. Видимо, у Рената имеется какой-то бзик, по поводу, где ему конкретно сидеть в помещении. В доме Олега он тоже для себя перенёс стул в середину гостиной.

— То есть ты ставишь под сомнение мой авторитет? — усевшись и закинув ногу на ногу, хозяин дома крайне недобро на меня посмотрел.

— Нет, я только сказала, что у ваших сотрудников память короткая. И всё.

«Сотрудники» повторила про себя и посмеялась. Сотрудники есть в магазинах, аптеках, музеях…, а у Рената в штате исключительно водятся бандюганы, и сам он не работодатель, а главарь ОПГ.

Моё объяснение Ренат оставил без ответа, и занимается тем, что усердно сверлит во мне дырку. Нет, не так, множество дыр. Потому как осматривает он меня всю от макушки до пят. Внимательно, цепко, нахально.

Чтобы он провалился, у меня из-за его взгляда жуткий дискомфорт и ощущение наготы.

— Крутанись, — скомандовал он, вычерчивая в воздухе пальцем овал.

Офонарел? Дрессированную собачонку во мне увидел?

— Зачем?

— Со всех сторон хочу оценить, — по тону мужчины можно подумать, как будто я у него несусветную глупость спросила.

Сжав крепко челюсть и прилипнув подошвами к полу, силюсь не послать Рената в лес понюхать ромашки, как того требует гордость.

— Мне самому тебя покрутить?!

А есть третий вариант? Например, ты встаёшь, открываешь фрамугу и выходишь в окно?

Из двух зол выбирают меньшее, я решила не испытывать судьбу и покружилась. Противно и унизительно, но если Ренат силой заставит, то боюсь, эти чувства во сто крат обострятся.

— Ничего не понимаю, — с этими словами мужчина встал с кресла, вплотную приблизился и, приподняв мне лицо за подбородок, низко склонился.

Проходит секунда, другая…, выдерживать на себе взгляд Рената – поистине невыносимо. Такое чувство, словно он через глаза выкачивает из меня жизненную энергию, ещё немного и высохшую мумию превращусь.

— Ну и…, — собрав остатки сил, протянула я. — У меня на носу, что ли, прыщик соскочил, и его вы так усердно разглядываете? Если что, сразу предупреждаю, выдавить не дам, а то утром вырастут три новых.

Мужчина щурится, а после его выражения лица становится таким, как будто на него только что с небес сошло озарение.

— Вот оно в чём дело, — по-моему, мужчина чем-то крайне доволен. — Не туда просто смотрел. Упругих задниц полно, и мордашки не хуже твоей встречаются. Причина в характере. Ты ведь меня боишься, что аж дрожишь, но упорно не гнёшься, да ещё и зубы показываешь, — Ренат отпустил мой подбородок, и пока он, как после долгой сидячей работы, тянул шею, быстренько от него отошла где-то на метр. — Поужинаешь сегодня со мной. В семь. Если задержусь, не уходишь и ждёшь.