Хотела бы помедитировать, но я не умела. Вместо расслабляющих медитаций я жмурилась и резко открывала глаза, считая перед собой плавающие цветные пятна, чтобы хоть как-то занять себя.

— Один, два, три… двадцать пять, двадцать шесть…

Мое нехитрое занятие прервал звук открывающегося замка. Я вздрогнула, открыла глаза, но продолжила сидеть на месте. Они не дождутся моего послушания. Я здесь не по своей воли оказалась.

И я не собираюсь смиренно ждать на лапках своего визитера, чтобы он там не хотел мне сказать. Не на ту напали.

Дверь распахнулась с громким звуком, и я гордо вскинула голову, встретившись с антрацитовыми глазами напротив.

Неужто сам шейх Мохаммед ко мне пожаловал в такую рань? Небось, снег выпал в пустыне.

— Не спится? — с издевательской улыбкой он вошел в мою временную комнату.

— Тебе, я вижу, тоже, — вернула его же подколку.

— А я вижу, что изолятор не пошел тебе на пользу. Совсем ничего не поняла за три дня в комнате без людей. Забрать ко всему и еду, Ксения? Как я и обещал.

Его “Ксения” походило одновременно на упавшую каплю горячего воска на кожу и касание нежного лепестка. Пальцы стали какими-то деревянными, непослушными, я незаметно сжала их несколько раз в кулаки. Мои губы онемели. Ведь понимала, что он не шутит сейчас. И с легкостью оставит меня без еды. А может, и что-нибудь хуже придумает.

— Я не слышу ответа, — Мохаммед по-хозяйски прошелся по комнате, осмотрел поднос с моим недоеденным салатом, хмыкнул.

— Нет, — выдавила я из себя, кусая губы.

— Что “нет”, Ксения?

Я гневно выдохнула. Запнулась, сглотнула все язвительные слова, которые так и вертелись на языке и тихо объяснила ответ:

— Не нужно оставлять меня без еды. Я все поняла.

— Хоть в чем-то умница, — он скупо похвалил меня и присел на краешек кровати.

Конечно. Я ведь не совсем дура. Силы, чтобы сбежать, мне еще понадобятся. И голодать сейчас не выход, как бы это унизительно не звучало.

Я занервничала, когда Мохаммед без стеснений подсел ближе.

Чего ему надо? Что за игры?

Мои попытки отодвинуться не имели успеха, он вторил моим движениям и не позволял сбежать подальше от него.

Господи, даже на кровати от него никуда не денешься! Психопат.

— От меня воняет, — резко выпалила, чтобы хоть как-то остановить его движения. — Не нужно приближаться. Я три дня не принимала душ.

Но, похоже, Мохаммед еще тот извращенец и его таким не напугать. Потому что на мои слова он только довольно усмехнулся.

Явно проблемы с головушкой, и к гадалке не ходи.

— Как там Мансур? — я быстро перевела тему на его брата. Игры в молчаливые догонялки начинали порядком раздражать.

— А что Мансур?

— Отошел от шока? Ведь не каждый день увидишь двойника покойной жены, — я не смогла сдержать саркастическую шутку.

— Ты опозорила нас, Ксения. Опозорила перед всем городом, — тихо и очень жестко проговорил Мохаммед. Он не отпускал мой взгляд, кончиком языка прошелся по тонким губам. Казалось, он сейчас что-то серьезно обдумывает. Будто шестеренки в его голове заработали с новой силой, вспоминая мой недавний побег.

Хочет оставить меня еще на пару дней в этой темнице?

— А не нужно было меня позорить! — я горячо возразила, намекая на унизительную проверку у гинеколога. — А тем более, покупать меня, как бы глупо это не звучало.

Дернулась, и наконец смогла сползти с кровати. Поднялась на ноги, сложила руки на груди.

Неровно, со страхом выдохнула, понимая, что опять не сдержалась. Опять разозлила его.

— Ксения, — на губах Мохаммеда появился намек на ухмылку. Он неспешно поднялся с кровати, встал напротив, тщательно сканируя взглядом мое лицо. — Вот как у тебя это получается?