Но несмотря на хаос и ужас, творящиеся в мыслях, постепенно тёплый пар, исходящий от ласковых струек горячей воды и пышной пены, нежно наносимых на мою взбудораженную кожу, начали делать своё дело. И пусть ненадолго, но мне удалось расслабиться, предав своё плененное тельце попечению прислужниц. Особенно помогли немного отвлечься и отрешиться ароматические благовония и масла, наносимые на кожу чудодейственными массирующими движениями.

В какой-то момент я даже поймала себя на любовании фантастическим интерьером шикарной ванной комнаты. Да и полуголых купальщиц стала воспринимать снисходительнее и с долей благодарности. Почти не замечая налёта усталой зависти на их удивленных лицах.

- Сегодня?! – испуганным шепотом спросила поливальщица у рядом стоящей женщины. - А как же...

- Так было велено, - выражая не меньшую огорошенность, ответила та.

- Но что будет, когда об этом узнает.., - начала было первая.

- Цыц! Это воля Повелителя, - шикнула на них третья, по-видимому, руководительница процессом чистки случайных нерях, подобранных неразборчивым правителем Василисков.

А я, наконец, осознала, что меня корёжило, помимо самого факта лишения свободы.

«Нерях, - повторила я про себя обрывок собственной мысли. – Нескольких... многих. Таких же однодневок, угодивших в притягательную паутину липкой ауры неотразимости Адиллатисса».

Ну уж нет. Он может запугать меня до дрожи в коленках, но вскружить голову и подчинить душу, как это было у того злосчастного столба, ему не больше удастся! Каким бы гипнозом он ни воздействовал! – пообещала я себе. – А это точно было помутнение, наведённое его изумрудными очами. Но отныне ни разу я не растаю податливой лужей у хвоста этого надменного красавца!»

Эх, наивная самоуверенность... Моей несчастной гордыне предстояли испытания, которые мне и не снились...

***

Высушив мягкими полотенцами и обвесив золотыми погремушками, услужливый Скинтин и более пожилой смотритель предполагаемого гарема провели меня сначала в симпатичные покои, которые объявили моими. Дизайн небольшой, но уютной спаленьки был выдержан в том же стиле, что и весь дворец. С единственной разницей – здесь преобладали не успокаивающие сине-белые тона, а насыщенный розовый и малиновый. Вперемешку с вкраплениями обязательного золотистого, как я уже поняла.

Никогда не относящаяся к многочисленной плеяде гламурных девочек, я бывший ботан с очочками, нахмурившись, осматривала новый дом.

- Особенно не обольщайся, - сказал пожилой, которого звали Гсарр, по-своему расценив мой внимательный осмотр помещения. – Не понравишься Повелителю, тебя завтра же утром выбросят туда, откуда пришла.

- Хорошо бы, - вздохнула я, шокировав Гсарра своей несмышленностью.

И вызвав понимающую улыбку Скинтина:

- Очевидно, в прежнем доме у туньи была комната побольше этой, - предположил парень. – Или побогаче.

- У человечки? – хмыкнул Гсарр, не обращая внимания на моё присутствие. – Разве что она служила в доме утех! – насмешливо высказался он, мгновенно заработав недруга в моем лице.

Еду мне подали сюда же. Полагаю, чтобы не портить аппетит туньиссе Ашеселле. Как мне объяснили, что так должно обращаться к матушке Повелителя.

В моё ускоренное просвещение входила также коротенькая лекция о том, что «туньиссами» бывают лишь высокородные дамы. А все остальные «василисы» - исключительно туньями. Причем, как выходило из сказанного, человеческая девушка вообще не могла рассчитывать на подобное обращение. Так что Скинтин не просто заступился за меня, но еще и небывалую честь оказал, назвав меня «туньей» как самую обычную представительницу их «величественной» расы.