- Облезешь, щенок смердячий! Веда – моя!

- А об этом ваш батюшка рассудит…

Аглая обернулась на голос и сдавленно охнула. На пороге стоял… богатырь, наверное. Рост почти такой же, как у братьев, подбитая сединой борода и одежда уж очень характерная. Такие наряды она видела на иллюстрациях к русским сказкам.

А мужчина будто невзначай огладил шипастую булаву, висевшую на поясе, и произнес:

- Оба пошли вон отседова. Сам на девку гляну.

Братья дружно оскалились, но спорить не стали, ушли. Аглая удивленно икнула. И все-таки вытерла перепачканные зельем губы.

- А… вы… ты кто? – осмелилась на шёпот.

Мужчина хмыкнул.

- Не признала? Видать, хорошо тебя гадина цапнула… Что ж, народ меня Кожемякой кликает…

Аглая аж встрепенулась. Этого персонажа она знала!

- Н-никитой, что ли? – уточнила на всякий случай.

И мужик кивнул!

- Все так. Стало быть, не совсем у тебя память отшибло… Молочный брат я государя нашего, Вольги Святославовича из рода Змеиборцев.

Опять эти змеи! Это что, местный культ?

Аглая крепче запахнула накидку, пряча разорванное платье и, хоть тряслась вся, снова рискнула спросить.

- Господин, э-э-э, Кожемяка. А зачем я… тут?

- Как зачем? Добыча ты княжичей Мирояра и Яромира Змеиборцев. Они тебя пленили, они тобой и владеть станут.

Черт!

- Да за что пленили-то? Что я такого сделала?!

Мужик принахмурился, отчего его взгляд стал холоден и цепок.

- Шутишь-нет? Аль и вправду забыла, что клятвы нарушила и удрала, когда земле нашей защита потребовалась?

- Эм…

- Вот и не мычи теперь! Правильно братья с тобой поступили, по совести. А теперь одевайся да выходи на свет белый. И так седмицу как бревно валяешься…

Неделя уже прошла? Ой… Аглая шмыгнула носом, но Кожемяка плевать хотел на ее душевные терзания - ушел, не оглянулся. Вместо него в проходе замаячила Ягарь. И, слава богу, не с пустыми руками.

- Вот, примерь-ка платьице, - бухнула перед Аглаей сверток. – Всю ночь перешивала, все пальцы исколола…

- Спасибо бабушка.

Старуха расцвела, как майская роза.

- Ишь ты, воспитанная веда попалась. Аль страшишься пред очами государя нашего Вольги Святославовича показаться, вот и покладиста сверх меры?

Аглая неопределённо дернула плечом. Но Ягарь не нужны были собеседники.

- Это правильно - бойся, - продолжила вдохновлённо трещать, собирая кувшинчики и склянки в корзину. – Уж больно обидела ты князя отказом… Гордячка какая!

Аглая молчала. А что тут скажешь? Прошлая владелица тела успела насолить Вольге, а ей теперь расхлебывать.

Туже завязав шнуровку на груди, Аглая поправила рукава и светло-серый подол. Ткань оказалась неожиданно приятна телу, но огромным минусом было отсутствие белья. Ни трусов, ни лифчика. Аглая чувствовала себя совсем голой!

Особенно если учесть, что грудь ее немного больше, чем была прошлая, а бедра шире. Да и вообще фигура гораздо лучше. Взглянуть бы на лицо…

- Теперь волосы расчеши, - велела Ягарь. – Ох, красота огненная! Даже изгвазданные хороши!

И это тоже было правдой. Несмотря на плачевный вид, такая грива могла быть гордостью любой самой требовательной девушки. А цвет! Ярко-рыжий - гораздо насыщеннее, чем был.

Аглая как могла, привела себя в порядок. Умылась даже. Но только отложила частозубый гребень, к ней снова наведались братья. Все такие же хмурые и с новыми отметинами на лице. У того, кто с косой, – бровь рассечена, у другого - скула синяком налилась… Ужас!

Шумно принюхавшись, обороти помрачнели еще больше.

- Выходи давай.

- Отряд ждет…

А глаза, как угли, полыхают! И воздух аж трещит от напряжения. Аглая вцепилась в лежанку, боясь вздохнуть лишний раз.