- Бедовая ты девка, - изрек Мирояр.

И погладил по голове, как ребёнка.

Аглая притихла, наслаждаясь неожиданной лаской. Только время от времени шмыгала носом и вздрагивала, давясь затухающими рыданиями. Мирояр терпеливо ждал. И лишь когда она совсем успокоилась, мягко отстранился и взял за руку.

- Пойдём уже, ученица сопливая. Отведу обратно в горницу.

Господи! Неужели в звере проснулся человек? Или ей надо почаще плакать? Аглая отстранилась и, обтерев щеки ладонями, рискнула улыбнуться.

- Спасибо... Только можно я еще немного на звезды полюбуюсь? Такая красивая ночь.

Желтые глаза вспыхнули ярче. А у нее кожа мурашками изошла: никак не привыкнуть к тому, что зрачки братьев светятся… Мистика! Как и все вокруг.

- Это верно, ныне ясные звезды - редкость… Уж слишком Змий небо закоптил.

- Как это? – и, буквально кожей почуяв недоумение Мирояра, поспешила пояснить: - В смысле… веды так много говорили, а что правда, что ложь – не разобрать…

И, кажется, сработало! Оборотень фыркнул:

- Не диво. Ваша сестра в лесах да болотах прячется, к пустошам не подходит.

- Д-да… пустоши такое место… гиблое.

Мирояр кивнул.

- Потому что земля ядом пропитана, который со змеиной кожи течет. Как пригреет солнышко – этот яд в тучи уходит и отравленным дождем на земли льет.

Так вот почему тут все сухое! Но как-то люди выжили!

- Совсем, что ли, ума лишилась? Так и выжили, потому что Змий на три весны в один век является.

Аглая ойкнула. Вот дура, ляпнула вслух!

- После змеиного укуса в голове помутилось, господин. Сама не понимаю, как так вышло.

Мирояр недоверчиво хмыкнул.

21. Глава 7.1

Мирояр недоверчиво хмыкнул.

А потом подошел к краю смотровой площадки и облокотился на перила.

- Это последняя весна, как Змий безобразничает, - продолжил после некоторого молчания. - Скоро брюхо набьет и обратно к себе в нору спать отправится. А хода туда никому нет. Глубоко под кожей матушки-земли его лежбище, аж на дюжину верст.

Ничего себе! Глубже Марианской впадины.

- Вот как… – тихонько обронила Аглая. – А подкараулить? Ну, когда он слабый и голодный.

Потому что если почти сотню лет спишь, то наверняка ослабнешь.

Но Мирояр покачал головой:

- Когда он голоден – еще хуже. На его зов сползаются ядовитые гады и люди, кто не смог противиться злому шепоту. Встают из воды утоплые, поднимаются убитые. И хоть его войско меньше человечьего, а не боится ничего и страха не чует… Неужто и про это веды не рассказывали?

- Н-не помню…

А что ей еще сказать? Начнешь врать - только больше запутаешься.

Мирояр обернулся к ней и обжег пронзительным взглядом.

- Хочешь больше узнать, Огонек?

Аглая насторожилась. Ой не нравится ей этот вкрадчивый тон.

- Хочу…

- Тогда завтра приходи. В моих книгах все тайны собраны.

Вот же… хитрец какой. Аглая сделала крохотный шажок назад.

- Твой отец приказывал другое, господин. Пусть так и остается.

Максимально дипломатическая формулировка! Но Мирояр нехорошо сощурился.

- Уходи! – зарычал сквозь зубы.

И Аглая сбежала. Надо пользоваться моментом. А то мало ли что ее завтра ждет. Наверняка Яромир придет на заре.

И верно - чуть в окнах забрезжил свет, дверь содрогнулась от грохота.

- Вставай, девка! – заорал стражник. – Господин к себе требует.

Пришлось собираться. Но когда ее привели к Яромиру, Аглая пожалела, что не согласилась на предложение его брата.

Потому что оборотень встречал ее полуголый, с полотенцами в руках.

- Вовремя ты, Огонек. Пойдём - поможешь мне искупаться.

Помочь купаться? Ой бли-и-ин…

На такое она не рассчитывала! Сонливость мигом пропала, и Аглая попятилась к выходу.