Что-то у меня в памяти шевельнулось при этой мысли, но тут же ускользнуло. Я пропускала истории похождения Алексы по оборотням мимо ушей, но какие-то обрывки зацепились. И что-то она говорила про особенное влечение… Хотя, у Алексы все особенное.

Натянув штаны, я поморщилась. Мазь, которую выдал Сезар, пахла мятой так, что аж глаза слезились, но при этом приятно охлаждала воспаленные участки кожи. Только фантазия о его пальцах с этой мазью сбивала дыхание. Я напоминала себе мартовскую кошку, когда все мысли только об одном. Но я же не знала, что это может быть так захватывающе. А когда тебе хорошо каждую минуту с мужчиной, то еще и естественно, что хочется его всего… Кажется, это недоступное мне ранее чувство влюбленности теперь яро восполняет пробелы в моем жизненном опыте. Отказываться? Не в моих правилах. В моих — брать, пока дают.

А мысль об Алексе все больше крепла внутри, рождая беспокойство. Я как-то совсем забыла за происходящим подумать о ней, а ведь это, пожалуй, самый близкий мне человек, и она на самом деле будет искренне убиваться горем.

— Сезар, — сбежала я в кухню уже при полном параде, насколько это вообще было возможно в моем случае. — А мы можем кое-кому написать?

Медведь уже наполнил гостиную запахами, способными поднять мертвого. И как я собиралась ему противостоять с голодовкой? Он обернулся ко мне от печки.

— Кому ты хочешь написать?

— У меня есть близкий друг, — направилась к нему. — Она будет сильно переживать…

15. 14

Он вернулся к приготовлению, сосредоточенно помешивая бекон, а я быстро просканировала содержимое сковородки и возбужденно ляпнула:

— …А давай лука добавим и болгарского перца?

Только совершенно напрасно — моя идея уже ждала воплощения в миске, которую я не заметила. И не просто лук и перец, а еще и зелень, и приправы.

— Ты так быстро скачешь с темы на тему, что я не успеваю, — скосил на меня взгляд.

Я медленно вздохнула и начала заново, растягивая слова:

— Алекса. Моя подруга. Будет плакать из-за меня. Есть идеи?

— А не боишься, что она на радостях сообщит всем, и твой план новой жизни останется планом?

— Она не выдаст, если попрошу. Она из гетто, вообще не папиного круга человек.

— Ты дружишь с людьми из гетто? — Он делал вид, что поглощен помешиванием лука.

— А что? — уперла руку в бок. — Да, дружу. Живу еще. Неожиданно?

— Немного, — бросил на меня насмешливый взгляд.

— Ну что тебя так снова веселит? — опять начинала нервничать. Мне все больше казалось, что Сезар хочет тишины, а я для него слишком громкая, взбалмошная…

— Не веселит, а радует, — спокойно поправил. — Ты меня радуешь.

Я открыла рот, но тут же смущенно закусила губы, улыбаясь:

— А говорил, что не можешь говорить приятное.

— Я не безнадежен, — улыбнулся. — Хорошо, напишем твоей Алексе.

Я даже не подумала можно или нельзя — просто шагнула к нему и обняла со спины, прильнула всем телом.

— Спасибо, Сезар, — коротко прижалась лбом между его лопаток и прикрыла глаза на один вдох.

— Не за что, — поймал он мой взгляд, когда я отпрянула. — Накрывай...

…Пока я готовила чай, он принес свой ноутбук со второго этажа и уселся за стол.

— Я открою форму сообщения, а ты напишешь, — открыл крышку. — Куда будем отправлять?

— А большой выбор?

— Полный ассортимент. Могу даже на настольные часы послать, если они что-то со спутника качают…

— У меня есть такие, — усмехнулась я. — А ты опасный… Давай на мобильный — быстрее прочтет.

— Диктуй номер.

***

Когда стемнело, Сезар повел меня на крыльцо. Накидал подушек с дивана, вынес плед, даже свечи откуда-то достал. Заваренный чай разлил по кружкам и передал мне мою.