— Шима! — голос Дикаря вонзился в мою спину подобно стреле. — Каго! [Не тронь!] — его приказ прозвучал так грозно, что я готова сама его исполнить — если бы понимала суть незнакомых слов.

   Хищник тут же ощетинивается и, бросив напоследок злобный прищур, ловким прыжком скрывается в кустах. Но спокойно выдохнуть не дает ощущение взгляда, прожигающего меня со спины.

   Моё дыхание окончательно сбивается, когда стальная груда мышц касается меня, и я моментально отскакиваю в сторону, словно тело обожгла раскаленная лава. А, представшая перед глазами картина, заставляет сердце болезненно сжаться в груди.

   Надо мной возвышается атлетически сложенный, здоровенный верзила с тяжёлой нижней челюстью. Я неотрывно смотрю на него, оцепенев от внушительных размеров и в то же время изумлённая ими. И, словно вросшая в землю, я с нездоровым интересом опасливо изучаю эту громадину.

   В дневном свете у меня получается разглядеть его суровое лицо с изогнутым шрамом, пересекающим левый глаз. Густые, каштановые волосы рассыпаны по широким плечам. Глаза — карие с золотым ободком — будто гипнотизируют меня, и я задерживаю на них взгляд неприлично долго, не замечая, как он приближается ко мне вплотную.

   Мужчина аккуратно касается моего лица, а затем жёсткие пальцы скользят по щеке, очерчивая скулы. Прикосновение его грубой руки мгновенно вырывает меня из ступора. Отчего моя челюсть тут же с силой сжимается, так, что раздается скрежет собственных зубов.

И Дикарь замечает мое напряжение.

— Вохпи вин [Прекрасная женщина], — раскатистый бас отдается дрожью во всем моем теле, и я выдергиваю лицо из его хватки.

— Не трогай меня! — сипло выкрикиваю я. Видимо, адреналин, который зашкаливает в моей крови, напрочь выключил инстинкт самосохранения. Здравый разум не перестает твердить, что наедине с таким зверем не испытывать страх просто нереально. Но это только разум, мое тело стоит в оборонительной позиции и, несмотря на внутренний ужас, оно не намерено сдаваться.

— Хм, — хриплое дыхание касается моей кожи, и мне это не нравится. Я делаю шаг назад, но его ладонь железной хваткой цепляет меня за руку, лишая возможности отстраниться от него. Видимо, этот дикарь не понимает нормальной человеческой речи.

   Рывком он притягивает меня обратно к себе.

— Витко! Эчуншни йо [Глупая! Не делай этого], — глубокое рычание вырывается сквозь зубы дикаря и он толкает меня в сторону дома.

— Тима эйайа йо [Иди в дом], — долетает мне вслед. Если бы я понимала его язык, возможно, сделала бы то, что он хочет. Но одно я поняла точно: сбежать у меня не получится. Не он, так волки настигнут и раздерут в клочья. И снова его касание ошпаривает мою кожу. Тяжелая ладонь варвара грубо ложится на поясницу, и он подталкивает меня в сторону хижины. За жалкую секунду я ускоряю свой шаг, чтобы избежать дальнейших прикосновений этого мужчины.

   Уже представляю, как Опра потирает ручки и ехидно улыбается, ведь противная невестка пропала бесследно... ещё и угодила в лапы дикаря.

   Я захожу в дом и сразу поднимаюсь по лестнице на второй этаж, в надежде найти укромный уголок подальше от лютого зверя, но меня останавливает его низкий голос. Усилием воли я принуждаю себя обернуться.

— Лойачин уо? [Ты голодна?] — скрестив на груди руки, Дикарь устремляет на меня прожигающий взгляд. 

   
   Он издевается?! Что я должна ему ответить на этот сумбурный набор букв?!

   Но моё молчание ему не нравится, и уверенными шагами он сокращает расстояние между нами. Я инстинктивно пячусь вверх по лестнице, но его цепкая рука хватает мою щиколотку,  резким движением дергая меня вниз — и я болезненно пересчитываю ступени своей задницей. Чувствуя, как моё лицо искажается от боли.